Крестьянская тема красной нитью проходит через все творчество Николая Алексеевича Некрасова . Жизнь простого народа, его быт, радости и несчастья, тяжелая работа и короткие мгновения отдыха были хорошо известны русскому гуманисту. Не отошел Некрасов от своих литературных предпочтений и в поэме «Мороз, Красный Нос» , которую написал в 1863 году и посвятил любимой сестре Анне.

Шестидесятые годы XIX века – сложный период в истории Российского государства. Обстановка в стране оказала свое влияние и на литературную жизнь. Революционное движение пошло на спад, в рядах демократов преобладали скепсис и уныние, вера в народные силы и крестьянский бунтарский дух серьезно пошатнулась, русская интеллигенция испытывала растерянность и мощное давление реакционных сил.

Скорее всего, эти обстоятельства и подвигли Николая Алексеевича к созданию поэмы, в которой были показаны лучшие черты людей из народа и четко обозначен огромный нравственный потенциал русской женщины.

Структура произведения «Мороз, Красный Нос» предельно проста, как и жизнь крестьянской семьи. В первой части поэмы Некрасов в деталях описывает похороны Прокла и горе его родственников в связи с потерей кормильца. Вторая часть поэмы полностью посвящена жене Прокла Дарье, которая и является главной героиней произведения.

Николай Алексеевич глубоко и детально изучил крестьянский быт, что особенно ярко продемонстрировал в первой части поэмы. Вечер накануне похорон Прокла и скорбная крестьянская процессия утром следующего дня отчетливо предстают перед глазами читателя. Становится понятно, что так приходилось хоронить многих крестьян. Особенно было тяжело проводить похороны зимой, что хорошо видно на примере отца Прокла. Убитый горем старик вынужден с огромным трудом копать в мерзлом грунте могилу для любимого сына.

Но в целом все персонажи поэмы, включая покойного Прокла, выписаны Некрасовым сдержанно, без особых эмоций. Они не должны были затмить образ главной героини произведения – «величавой славянки» Дарьи . Для этой женщины писатель не пожалел ни красок, ни сравнений, ни восторгов.

Во внешнем облике крестьянки воплотились представления народа о настоящей красавице, ее удивительно правильных чертах лица и крепком здоровом теле. Но героиня поэмы обладает также огромным душевным потенциалом. Верность, трудолюбие, стойкость, любовь к своей семье и готовность жертвовать ради здоровья и счастья родных – естественные и неотъемлемые качества Дарьи. Достаточно вспомнить, что эта женщина темной морозной ночью пошла за десять верст в монастырь, чтобы на последние средства выпросить у монашек чудотворную икону для спасения мужа.

Даже в самых сложных жизненных ситуациях Дарья не теряет надежду изменить жизнь к лучшему, сопротивляется невзгодам до последних сил. Но силы эти, к сожалению, не беспредельны. Поэтому судьба героини предопределена заранее, она очень типична для русских крестьянок девятнадцатого века: замужество, рождение и воспитание многочисленных детей, работа в поле и по дому, самый тяжелый и черный труд.

Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая – быть матерью сына раба,
А третья – до гроба рабу покоряться.

Дарье повезло лишь в том, что она избежала обязанности «до гроба рабу покоряться» . Отношения с мужем Проклом сложились на удивление счастливо. Супруг любил Дарью сдержанно и немного сурово, что характерно для большинства крестьянских семей того времени. В тяжелой работе Дарья всегда была не только помощницей, а и верным другом, опорой, на которой держалась вся родня. В семье росли сын и дочка, а весной Дарья должна была родить третьего ребенка. Супруги мечтали о том, как красиво будут женить старшего сына.

Тяжелый труд и многие жизненные неурядицы переносить было легче, когда в семье царили искренние чувства и взаимопонимание. Дарья свято верила, что трудолюбие – залог счастливой жизни. Но тяжелая болезнь, которая настигла Прокла, унесла его в могилу. Похоронив любимого мужа, женщина не пала духом и не сломалась. Она взвалила на себя гораздо больше тяжелой работы, чем раньше. Проводив Прокла в последний путь, Дарья хотела приголубить осиротевших детей, но нужно было ехать в лес за дровами, чтобы ребята не замерзли в холодной избе.

Кульминацией поэмы является ее вторая часть, в которой погибает сама героиня. Здесь Некрасов больше места уделяет воспоминаниям Дарьи о прошлой жизни с любимым мужем, ее душевным переживаниям. Явь, сны и видения героини переплетаются и сливаются в одно целое. Лишь заехав в лес и оставшись наедине с собой, Дарья дала волю своим чувствам. Она звала мужа, голосила, говорила с ним, словно Прокл был жив. Женщина вспомнила летний сон и поняла, что он был вещим. Во сне Дарья оказалась среди огромного поля ржи. Сколько не звала она мужа на помощь, Прокл не пришел, как и сейчас.

Но Дарья не сдавалась. Она нарубила полную повозку дров и уже собралась уходить, как столкнулась с силой мистической – Морозом-воеводой . Хозяин зимы предлагал ей невиданные дары, свое царство, дворец, а также прекращение страданий, забвение, небытие и спокойствие. Но Дарья, замерзая до потери сознания, огромным усилием воли воскрешала воспоминания о прожитой жизни. Какой бы тяжкой она не была, но все же очень дорогой для женщины. В последнем жизненном бою Дарья не утратила силы духа, она проиграла битву со стужей с достоинством русской женщины. С той же покорностью, с которой крестьянка переносила все житейские удары, она вела свой последний диалог с Морозом–воеводой.

Вспоминая прожитую жизнь, Дарья пеклась не о себе, а о любимых детях, которых оставила в доме соседки. Полная отдача и самопожертвование ради родных – еще одна важная черта русской крестьянки. В образе Дарьи автор поэмы в полной мере раскрыл потенциал славянской женщины. Эта внутренняя и внешняя красота главной героини является идеей поэмы «Мороз, Красный Нос». Торжественный гимн простой русской женщине Некрасов исполнил блестяще.

Николай Алексеевич Некрасов

Мороз, красный нос

(Посвящаю моей сестре Анне Алексеевне)

Ты опять упрекнула меня,

Что я с музой моей раздружился,

Что заботам текущего дня

И забавам его подчинился.

Для житейских расчетов и чар

Не расстался б я с музой моею,

Но бог весть, не погас ли тот дар,

Что, бывало, дружил меня с нею?

Но не брат еще людям поэт,

И тернист его путь, и непрочен,

Я умел не бояться клевет,

Не был ими я сам озабочен;

Но я знал, чье во мраке ночном

Надрывалося сердце с печали

И на чью они грудь упадали свинцом,

И кому они жизнь отравляли.

И пускай они мимо прошли,

Надо мною ходившие грозы,

Знаю я, чьи молитвы и слезы

Роковую стрелу отвели...

Да и время ушло,- я устал...

Пусть я не был бойцом без упрека,

Но я силы в себе сознавал,

Я во многое верил глубоко,

А теперь - мне пора умирать...

Не затем же пускаться в дорогу,

Чтобы в любящем сердце опять

Пробудить роковую тревогу...

Присмиревшую Музу мою

Я и сам неохотно ласкаю...

Я последнюю песню пою

Для тебя - и тебе посвящаю.

Но не будет она веселей,

Будет много печальнее прежней,

Потому что на сердце темней

И в грядущем еще безнадежней...

Буря воет в саду, буря ломится в дом,

Я боюсь, чтоб она не сломила

Старый дуб, что посажен отцом,

И ту иву, что мать посадила,

Эту иву, которую ты

С нашей участью странно связала,

На которой поблекли листы

В ночь, как бедная мать умирала...

И дрожит и пестреет окно...

Чу! как крупные градины скачут!

Милый друг, поняла ты давно

Здесь одни только камни не плачут...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СМЕРТЬ КРЕСТЬЯНИНА

Савраска увяз в половине сугроба

Две пары промерзлых лаптей

Да угол рогожей покрытого гроба

Торчат из убогих дровней.

Старуха в больших рукавицах

Савраску сошла понукать.

Сосульки у ней на ресницах,

С морозу - должно полагать.

Привычная дума поэта

Вперед забежать ей спешит:

Как саваном, снегом одета,

Избушка в деревне стоит,

В избушке - теленок в подклети,

Мертвец на скамье у окна;

Шумят его глупые дети,

Тихонько рыдает жена.

Сшивая проворной иголкой

На саван куски полотна,

Как дождь, зарядивший надолго,

Негромко рыдает она.

Три тяжкие доли имела судьба,

И первая доля: с рабом повенчаться,

Вторая - быть матерью сына раба,

А третья - до гроба рабу покоряться,

И все эти грозные доли легли

На женщину русской земли.

Века протекали - всJ к счастью стремилось,

ВсJ в мире по нескольку раз изменилось,

Одну только бог изменить забывал

Суровую долю крестьянки.

И все мы согласны, что тип измельчал

Красивой и мощной славянки.

Случайная жертва судьбы!

Ты глухо, незримо страдала,

Ты свету кровавой борьбы

И жалоб своих не вверяла,

Но мне ты их скажешь, мой друг!

Ты с детства со мною знакома.

Ты вся - воплощенный испуг,

Ты вся - вековая истома!

Тот сердца в груди не носил,

Кто слез над тобою не лил!

Однако же речь о крестьянке

Затеяли мы, чтоб сказать,

Что тип величавой славянки

Возможно и ныне сыскать.

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц,

Их разве слепой не заметит,

А зрячий о них говорит:

"Пройдет - словно солнце осветит!

Посмотрит - рублем подарит!"

Идут они той же дорогой,

Какой весь народ наш идет,

Но грязь обстановки убогой

К ним словно не липнет. Цветет

Красавица, миру на диво,

Румяна, стройна, высока,

Во всякой одежде красива,

Ко всякой работе ловка.

И голод, и холод выносит,

Всегда терпелива, ровна...

Я видывал, как она косит:

Что взмах - то готова копна!

Платок у ней на ухо сбился,

Того гляди косы падут.

Какой-то парнек изловчился

И кверху подбросил их, шут!

Тяжелые русые косы

Упали на смуглую грудь,

Покрыли ей ноженьки босы,

Мешают крестьянке взглянуть.

Она отвела их руками,

На парня сердито глядит.

Лицо величаво, как в раме,

Смущеньем и гневом горит...

По будням не любит безделья.

Зато вам ее не узнать,

Как сгонит улыбка веселья

С лица трудовую печать.

Такого сердечного смеха,

И песни, и пляски такой

За деньги не купишь. "Утеха!"

Твердят мужики меж собой.

В игре ее конный не словит,

В беде не сробеет - спасет:

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет!

Красивые, ровные зубы,

Что крупные перлы у ней,

Но строго румяные губы

Хранят их красу от людей

Она улыбается редко...

Ей некогда лясы точить,

У ней не решится соседка

Ухвата, горшка попросить;

Не жалок ей нищий убогой

Вольно ж без работы гулять!

Лежит на ней дельности строгой

И внутренней силы печать.

В ней ясно и крепко сознанье,

Что всJ их спасенье в труде,

И труд ей несет воздаянье:

Семейство не бьется в нужде,

Всегда у них теплая хата,

Хлеб выпечен, вкусен квасок,

Здоровы и сыты ребята,

На праздник есть лишний кусок.

Идет эта баба к обедни

Пред всею семьей впереди:

Сидит, как на стуле, двухлетний

Ребенок у ней на груди,

Рядком шестилетнего сына

Нарядная матка ведет...

И по сердцу эта картина

Всем любящим русский народ!

И ты красотою дивила,

Была и ловка, и сильна,

Но горе тебя иссушило,

Уснувшего Прокла жена!

Горда ты - ты плакать не хочешь,

Крепишься, но холст гробовой

Слезами невольно ты мочишь,

Сшивая проворной иглой.

Слеза за слезой упадает

На быстрые руки твои.

Так колос беззвучно роняет

Созревшие зерна свои...

В селе, за четыре версты,

У церкви, где ветер шатает

Побитые бурей кресты,

Местечко старик выбирает;

Устал он, работа трудна,

Тут тоже сноровка нужна

Чтоб крест было видно с дороги,

Чтоб солнце играло кругом.

В снегу до колен его ноги,

В руках его заступ и лом,

Вся в инее шапка большая,

Усы, борода в серебре.

Недвижно стоит, размышляя,

Некрасов Николай

Мороз, красный нос

Николай Алексеевич Некрасов

Мороз, красный нос

(Посвящаю моей сестре Анне Алексеевне)

Ты опять упрекнула меня,

Что я с музой моей раздружился,

Что заботам текущего дня

И забавам его подчинился.

Для житейских расчетов и чар

Не расстался б я с музой моею,

Но бог весть, не погас ли тот дар,

Что, бывало, дружил меня с нею?

Но не брат еще людям поэт,

И тернист его путь, и непрочен,

Я умел не бояться клевет,

Не был ими я сам озабочен;

Но я знал, чье во мраке ночном

Надрывалося сердце с печали

И на чью они грудь упадали свинцом,

И кому они жизнь отравляли.

И пускай они мимо прошли,

Надо мною ходившие грозы,

Знаю я, чьи молитвы и слезы

Роковую стрелу отвели...

Да и время ушло,- я устал...

Пусть я не был бойцом без упрека,

Но я силы в себе сознавал,

Я во многое верил глубоко,

А теперь - мне пора умирать...

Не затем же пускаться в дорогу,

Чтобы в любящем сердце опять

Пробудить роковую тревогу...

Присмиревшую Музу мою

Я и сам неохотно ласкаю...

Я последнюю песню пою

Для тебя - и тебе посвящаю.

Но не будет она веселей,

Будет много печальнее прежней,

Потому что на сердце темней

И в грядущем еще безнадежней...

Буря воет в саду, буря ломится в дом,

Я боюсь, чтоб она не сломила

Старый дуб, что посажен отцом,

И ту иву, что мать посадила,

Эту иву, которую ты

С нашей участью странно связала,

На которой поблекли листы

В ночь, как бедная мать умирала...

И дрожит и пестреет окно...

Чу! как крупные градины скачут!

Милый друг, поняла ты давно

Здесь одни только камни не плачут...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СМЕРТЬ КРЕСТЬЯНИНА

Савраска увяз в половине сугроба

Две пары промерзлых лаптей

Да угол рогожей покрытого гроба

Торчат из убогих дровней.

Старуха в больших рукавицах

Савраску сошла понукать.

Сосульки у ней на ресницах,

С морозу - должно полагать.

Привычная дума поэта

Вперед забежать ей спешит:

Как саваном, снегом одета,

Избушка в деревне стоит,

В избушке - теленок в подклети,

Мертвец на скамье у окна;

Шумят его глупые дети,

Тихонько рыдает жена.

Сшивая проворной иголкой

На саван куски полотна,

Как дождь, зарядивший надолго,

Негромко рыдает она.

Три тяжкие доли имела судьба,

И первая доля: с рабом повенчаться,

Вторая - быть матерью сына раба,

А третья - до гроба рабу покоряться,

И все эти грозные доли легли

На женщину русской земли.

Века протекали - всJ к счастью стремилось,

ВсJ в мире по нескольку раз изменилось,

Одну только бог изменить забывал

Суровую долю крестьянки.

И все мы согласны, что тип измельчал

Красивой и мощной славянки.

Случайная жертва судьбы!

Ты глухо, незримо страдала,

Ты свету кровавой борьбы

И жалоб своих не вверяла,

Но мне ты их скажешь, мой друг!

Ты с детства со мною знакома.

Ты вся - воплощенный испуг,

Ты вся - вековая истома!

Тот сердца в груди не носил,

Кто слез над тобою не лил!

Однако же речь о крестьянке

Затеяли мы, чтоб сказать,

Что тип величавой славянки

Возможно и ныне сыскать.

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц,

Их разве слепой не заметит,

А зрячий о них говорит:

"Пройдет - словно солнце осветит!

Посмотрит - рублем подарит!"

Идут они той же дорогой,

Какой весь народ наш идет,

Но грязь обстановки убогой

К ним словно не липнет. Цветет

Красавица, миру на диво,

Румяна, стройна, высока,

Во всякой одежде красива,

Ко всякой работе ловка.

И голод, и холод выносит,

Всегда терпелива, ровна...

Я видывал, как она косит:

Что взмах - то готова копна!

Платок у ней на ухо сбился,

Того гляди косы падут.

Какой-то парнек изловчился

И кверху подбросил их, шут!

Тяжелые русые косы

Упали на смуглую грудь,

Покрыли ей ноженьки босы,

Мешают крестьянке взглянуть.

Она отвела их руками,

На парня сердито глядит.

Лицо величаво, как в раме,

Смущеньем и гневом горит...

По будням не любит безделья.

Зато вам ее не узнать,

Как сгонит улыбка веселья

С лица трудовую печать.

Такого сердечного смеха,

И песни, и пляски такой

За деньги не купишь. "Утеха!"

Твердят мужики меж собой.

В игре ее конный не словит,

В беде не сробеет - спасет:

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет!

Красивые, ровные зубы,

Что крупные перлы у ней,

Но строго румяные губы

Хранят их красу от людей

Она улыбается редко...

Ей некогда лясы точить,

У ней не решится соседка

Ухвата, горшка попросить;

Не жалок ей нищий убогой

Вольно ж без работы гулять!

Лежит на ней дельности строгой

И внутренней силы печать.

В ней ясно и крепко сознанье,

Что всJ их спасенье в труде,

И труд ей несет воздаянье:

Семейство не бьется в нужде,

Всегда у них теплая хата,

Хлеб выпечен, вкусен квасок,

Здоровы и сыты ребята,

На праздник есть лишний кусок.

Идет эта баба к обедни

Пред всею семьей впереди:

Сидит, как на стуле, двухлетний

Ребенок у ней на груди,

Рядком шестилетнего сына

Нарядная матка ведет...

В этой статье мы познакомимся с произведением, созданным Николаем Алексеевичем Некрасовым в 1863 году. Опишем поэму этого великого автора, ее краткое содержание. Некрасова ("Мороз, мы впервые открываем для себя еще в школе. Но перечитывать произведения этого автора можно бесконечно.

Начинается поэма следующим событием. Страшное горе в одной крестьянской избе: умер кормилец и хозяин, Прокл Севастьяныч. Его мать привозит для сына гроб. Отец отправляется на кладбище для того, чтобы выдолбить в промерзлой земле могилу. Дарья, вдова крестьянина, шьет покойному мужу саван.

Русские крестьянки

Продолжаем описывать краткое содержание. Некрасова ("Мороз, Красный нос") всегда привлекали русские крестьянки. В своих произведениях он восхищался их силой, выносливостью, смелостью. Есть три тяжкие доли: повенчаться с рабом, покоряться до гроба рабу и быть матерью раба-сына. Все это выпало на долю русской крестьянки. Однако, несмотря на страдания, в русских селениях есть женщины, к которым грязь будто не липнет. Эти красавицы цветут на диво миру, ровно и терпеливо вынося и холод, и голод, при этом оставаясь во всякой одежде красивыми, а в работе - ловкими. Они безделья не любят по будням, но в праздники их лицо озаряется веселой улыбкой и таким сердечным смехом, какого не купишь за деньги. Женщина на Руси войдет в горящую избу, остановит на скаку коня. В ней ощущается и строгая дельность, и внутренняя сила. Русская крестьянка уверена, что ее спасение заключается в труде. Поэтому она не жалеет гуляющего без дела убогого нищего. Ей сполна воздается за труд: семья крестьянки не ведает нужды, дети сыты и здоровы, хата всегда тепла, к празднику есть лишний кусок.

Горе, выпавшее на долю Дарьи

Дарья, вдова умершего Прокла, была именно такой женщиной. Но горе теперь иссушило ее. Как ни старается девушка сдержать слезы, они падают на ее руки, шьющие саван. Мать и отец, отведя своих озябших внуков, Гришу и Машу, к соседям, обряжают покойника. Лишних слов не говорится при этом, никто не показывает слез. Кажется, что суровая красота умершего, в головах которого - горящая свеча, плакать не позволяет. И лишь потом, когда уже совершен последний обряд, начинаются причитания.

Преданная савраска

Савраска везет суровым зимним утром своего хозяина в последний путь. Много служил Проклу конь: и зимой, отправляясь с ним в извоз, и летом, во время работ в поле. Прокл простудился, занимаясь извозом. Он торопился вовремя доставить товар. Домашние лечили кормильца: с 9 веретен окатывали водой, водили в баню, спускали в прорубь, продевали через потный хомут 3 раза, клали его под куриный насест, возносили молитвы перед чудотворной иконой. Но Прокл уже не встал.

Дарья отправляется в лес за дровами

Как водится, соседи во время похорон плачут, жалеют семью умершего, хвалят покойника, а затем идут по домам. Дарья, вернувшись с похорон, хочет приласкать и пожалеть ребятишек, но у нее нет времени на ласки. Крестьянка видит, что ни полена дровишек не осталось дома, и, вновь отведя к соседке детей, отправляется на том же савраске в лес.

Слезы Дарьи

Вы читаете краткое содержание поэмы Н.А. Некрасова "Мороз, Красный нос". Это не текст самого произведения. Поэма Николая Алексеевича написана в стихах.

По пути через равнину, блестящую от снега, слезы показываются в глазах Дарьи - наверное, от солнца... И лишь когда она въезжает в лес с его могильным покоем, из груди девушки вырывается сокрушительный вой. Равнодушно лес внимает стонам вдовы, скрывая навеки их в нелюдимой глуши. Дарья, не отерев слез, принимается рубить дрова и думает о своем муже, говорит с ним, зовет его. Все это подробно описывает Некрасов Н.А. передает лишь основные события произведения.

Вещий сон

Девушка вспоминает сон, который видела перед Стасовым днем. Несметная рать обступила ее. Вдруг она превратилась в ржаные колосья. Дарья взывала о помощи к мужу, но тот не вышел. Крестьянка осталась одна жать рожь. Она понимает, что этот сон оказался вещим, и просит помощи у мужа в непосильном труде, ожидающем ее. Дарья представляет себе зимние ночи без Прокла, бесконечные полотна, которые она будет ткать к женитьбе своего сына. Вместе с мыслями о сыне возникает страх, что Гришу отдадут беззаконно в рекруты, так как заступиться за него будет некому.

Мороз-воевода

"Мороз, Красный нос" Некрасова в кратком изложении продолжается тем, что Дарья, сложив на дровни дрова, отправляется домой. Но затем, взяв машинально топор и прерывисто, тихо воя, подходит к сосне и под нею застывает. Тогда к ней подбирается обходящий владения свои Мороз-воевода. Он машет ледяной булавой над Дарьей, зовет ее в свое царство, говорит, что согреет и приголубит вдову...

Сверкающим инеем покрывается Дарья, ей снится недавнее жаркое лето. Девушка видит во сне, что она у реки, на полосах копает картофель. С нею дети, под сердцем бьется малыш, который к весне должен родиться. Дарья, заслонившись от солнца, смотрит, как воз уезжает все дальше. В нем сидят Гриша, Маша, Прокл...

"Заколдованный сон" Дарьи

Во сне Дарья слышит звуки дивной песни, с ее лица сходят последние следы муки. Ее сердце утоляет эта песня, в которой "дольнее счастье". В сладком и глубоком покое забвенье приходит к вдове вместе со смертью. Душа крестьянки умирает для страсти и скорби. На девушку роняет ком снега белка, а Дарья стынет в "заколдованном сне".

На этом заканчивается краткое содержание. Некрасова ("Мороз, Красный нос") называют певцом русского народа. Многие произведения этого автора посвящены его нелегкой доле. Это касается и интересующей нас поэмы. Мы начинаем сочувствовать судьбе русской крестьянки, прочитав даже краткое содержание. Некрасова ("Мороз, Красный нос") принято считать одним из величайших русских поэтов. Художественная сила этого произведения поражает. Вы можете убедиться в этом, познакомившись с поэмой в оригинале.

В крестьянской избе страшное горе: умер хозяин и кормилец Прокл Севастьяныч. Мать привозит гроб для сына, отец едет на кладбище, чтобы выдолбить могилу в промёрзлой земле. Вдова крестьянина, Дарья, шьёт саван покойному мужу.

У судьбы есть три тяжкие доли: повенчаться с рабом, быть матерью сына раба и до гроба покоряться рабу - все они легли на плечи русской крестьянки. Но несмотря на страдания, «есть женщины в русских селеньях», к которым словно не липнет грязь убогой обстановки. Красавицы эти цветут миру на диво, терпеливо и ровно вынося и голод, и холод, оставаясь красивыми во всякой одежде и ловкими ко всякой работе. Они не любят безделья по будням, зато в праздники, когда улыбка веселья сгоняет трудовую печать с их лиц, такого сердечного смеха, как у них, не купишь за деньги. Русская женщина «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт!». В ней чувствуется и внутренняя сила, и строгая дельность. Она уверена, что все спасенье состоит в труде, и поэтому ей не жалок убогий нищий, гуляющий без работы. За труд ей воздаётся сполна: семейство её не знает нужды, дети здоровы и сыты, есть лишний кусок к празднику, хата всегда тепла.

Такой женщиной была и Дарья, вдова Прокла. Но теперь горе иссушило её, и, как ни старается она сдержать слезы, они невольно падают на её быстрые руки, сшивающие саван.

Сведя к соседям зазябнувших внуков, Машу и Гришу, мать и отец обряжают покойного сына. При этом печальном деле не говорится лишних слов, не выдаётся наружу слез - как будто суровая красота усопшего, лежащего с горящей свечой в головах, не позволяет плакать. И только потом, когда последний обряд совершён, наступает время для причитаний.

Суровым зимним утром савраска везёт хозяина в последний путь. Конь много служил хозяину: и во время крестьянских работ, и зимой, отправляясь с Проклом в извоз. Занимаясь извозом, торопясь в срок доставить товар, и простудился Прокл. Как ни лечили кормильца домашние: окатывали водой с девяти веретён, водили в баню, продевали три раза сквозь потный хомут, спускали в прорубь, клали под куриный насест, молились за него чудотворной иконе - Прокл уже не поднялся.

Соседи, как водится, плачут во время похорон, жалеют семью, щедро хвалят покойника, а после с Богом идут по домам. Воротившись с похорон, Дарья хочет пожалеть и приласкать осиротевших ребятишек, но времени на ласки у неё нет. Она видит, что дома не осталось ни полена дровишек, и, снова отведя детей к соседке, отправляется в лес все на том же савраске.

По дороге через блестящую от снега равнину в глазах Дарьи показываются слезы - должно быть, от солнца... И только когда она въезжает в могильный покой леса, из груди её вырывается «глухой, сокрушительный вой». Лес равнодушно внимает вдовьим стонам, навеки скрывая их в своей нелюдимой глуши. Не отерев слез, Дарья начинает рубить дрова «и, полная мыслью о муже, зовёт его, с ним говорит...».

Она вспоминает свой сон перед Стасовым днём. Во сне обступила её несметная рать, которая вдруг обернулась ржаными колосьями; Дарья взывала к мужу о помощи, но он не вышел, оставил её одну жать переспевшую рожь. Дарья понимает, что сон её был вещим, и просит у мужа помощи в том непосильном труде, который её теперь ожидает. Она представляет зимние ноченьки без милого, бесконечные полотна, которые станет ткать к женитьбе сына. С мыслями о сыне приходит страх за то, что Гришу беззаконно отдадут в рекруты, потому что некому будет за него заступиться.

Сложив дрова на дровни, Дарья собирается домой. Но потом, машинально взяв топор и тихо, прерывисто воя, подходит к сосне и застывает под нею «без думы, без стона, без слез». И тут к ней подбирается Мороз-воевода, обходящий свои владенья. Он машет над Дарьей ледяной булавой, манит её в своё царство, обещает приголубить и согреть...

Дарья покрывается сверкающим инеем, а снится ей недавнее жаркое лето. Ей видится, что она копает картофель на полосах у реки. С нею дети, любимый муж, под сердцем у неё бьётся ребёнок, который должен появиться на свет к весне. Заслонившись от солнца, Дарья смотрит, как все дальше уезжает воз, в котором сидят Прокл, Маша, Гриша...

Во сне она слышит звуки чудесной песни, и последние следы муки сходят с её лица. Песня утоляет её сердце, «в ней дольнего счастья предел». Забвенье в глубоком и сладком покое приходит к вдове со смертью, её душа умирает для скорби и страсти.

Белка роняет на неё ком снега, а Дарья стынет «в своём заколдованном сне...».

Пересказала