В Петербурге есть необычный батюшка. Отец Евстафий служит настоятелем храма Рождества Святого Иоанна Предтечи в крепости “Орешек” в Шлиссельбурге. Среди его прихожанок - “ночные бабочки”, решившие покончить с прошлой жизнью.

Началось все со случайности. С одной из “блудных дочерей” святой отец познакомился на улице. Она остановила его автомобиль и спросила, не хочет ли тот развлечься.

Евстафий посадил девушку к себе, дал ей денег, стал расспрашивать… Постепенно он понял, что эта жрица любви вышла на панель не от хорошей жизни. И предложил ей помочь. Девушка сначала засмущалась, поняв, что ее собеседник — поп. Но потом сказала, что хотела бы изменить свою жизнь. Так отец Евстафий стал помогать “ночным бабочкам” встать на путь истинный.

“Евгений Онегин” и 7 тысяч рублей

Процесс исправления протекает примерно так: для начала отец Евстафий дает девушке еженедельную сумму на расходы — 5-7 тысяч рублей (180 — 250 долл. США), дабы ей не надо было ходить на панель. Чтобы прихожанка не только могла купить себе еды, но и прилично одеться. Потом батюшка старается … вывести ее в свет и привить хороший вкус.

— Все это очень важно, ведь иначе девушка, которая считает себя падшей, не сможет поднять самооценку. А когда она понимает, что с ней общаются с уважением, как с человеком, то появляется надежда на лучшую жизнь, — объяснил святой отец.

Он водил своих подопечных в арт-кафе, на выставки, в музеи и даже в оперу. Правда, последняя нравилась не всем. Одна из “учениц” заснула прямо посередине “Евгения Онегина”. К финалу батюшка еле ее растолкал.

После того как “падшая” постепенно обретала веру в себя, отец Евстафий искал знакомых в колледже или институте, чтобы устроить девушку учиться. Удивительно, но все его подопечные оказывались способными, ни одна не бросила заведение, в которое поступила.

— Надо искать для них такие цели, чтобы они не чувствовали себя “тварью”. Главное, чтобы они все время были заняты делом и верили, что навыки пригодятся им в новой жизни, — считает священник.

Параллельно девушки должны регулярно появляться в церкви — причащаться и исповедоваться… Сейчас “на счету” у святого отца уже семь спасенных. Первый успех в исправлении грешницы был в 1996 году.

“Они — мученицы”

К слову, на перевоспитание батюшка тратит “божьи деньги” — то есть часть пожертвований. Он готов во многом отказывать себе, но на девушек средств не жалеет. На вопрос, достойны ли его подопечные такой заботы и не пошел ли кто-то из дам на панель в поисках красивой и легкой жизни, святой отец гневно говорит:

— Они мученицы! О какой красивой жизни можно говорить, если девушку насилуют, бьют, выгоняют в одной сорочке на мороз и пытаются заставить совокупляться с собакой?!

Действительно, когда отец Евстафий рассказывает жизненные истории бывших “ночных бабочек”, становится страшно. Яна, к примеру, жила в приличной семье, у отца — высшее образование. Но постепенно он начал пить и бить жену из ревности: та была очень красивой. Мама Яны в отместку тоже стала пить и гулять, ее находили в притонах и подвалах. А умерла женщина прямо в магазине, куда пошла за бутылкой пива.

Денег на похороны не было. И Яна решила, что заработать она может только одним способом — продав свое тело. Ну кто даст девчушке такую сумму за что-то другое? За несколько дней на скромные похороны денег она наскребла. (Потом эту могилу прихожанка показывала отцу Евстафию.) Ну а дальше Яна и не собиралась заниматься проституцией. Да только родной отец стал требовать на бутылку. И ей пришлось осваивать ремесло, чтобы не выгнал из дома …

У Кати мать тоже алкоголичка. Запила после того, как ее бросил муж. Работать не хотела. Как только дочка подросла, стала склонять ее к проституции. Та категорически отказывалась. В один прекрасный день мать привела чужого мужика и сказала: “Ставь бутылку, моя дочь невинна, отдам тебе! “

Услышав такое, Катя убежала на улицу в чем была — в легкой сорочке и босиком. Ее догнали, долго били, но девочка-подросток так и не пошла домой. Мимо ехала машина, увидела странную фигуру, остановилась. Девчонка объяснила мужчине, в чем ее проблемы. Тот купил матери водки, а Катю увез с собой. Так началась ее “взрослая” жизнь, в конце концов приведшая к той же панели.

Кате отец Евстафий помог купить комнату. Потом она продала ее, поднакопила денег и переехала в квартиру в Гатчине. Сейчас девушка работает в магазине, вышла замуж.

Еще одну девушку, Софью, батюшка устроил в Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна. После окончания вуза она удачно вышла замуж и родила сына. Супруг ничего не знает о ее прошлом. Наверное, и не узнает никогда.

Педагогические просчеты

А вот Яна — единственный неудачный опыт святого отца. Она так и не сошла с “кривой дорожки”. Целый год морочила Евстафию голову, рассказывая сказки о том, как учится на курсах стилистов. Но в конце концов призналась: деньги она исправно брала, а панель так и не бросила.

— Мне нравится так жить, — категорически заявила Яна и исчезла навсегда.

Была и еще одна заблудшая душа, которую батюшка не смог спасти. Не проститутка, а наркоманка. Лиля выросла в хорошей семье, но связалась с дурной компанией. К тому моменту, когда ей встретился отец Евстафий, родные девушку ненавидели. Церковь протянула падшей руку помощи. Батюшка помог снять комнату, купил ноутбук, взяв с девушки обещание, что она будет помогать ему с бумажной работой и популяризировать храм в Интернете.

Та горячо обещала делать все и бросить принимать дурманящие вещества. Но в итоге продала компьютер, уехала в родной городок, где организовала притон. Сейчас она сидит в тюрьме за распространение наркотиков.

В ответ на вопрос, не разочаровался ли он после этих случаев в своей миссии, отец Евстафий лишь улыбнулся.

— Я одинокий человек, и общение с девушками в чем-то заменяет мне семью. Меня греет то, что я кому-то нужен. Я не эгоист и не трачу божескую копеечку на курорты и “Мерседесы”. Это источник моей не очень хорошей гордости. На страшном суде я скажу: у меня много грехов, но этих семерых я спас. А их души чего-то да стоят!

“Красоту спасу для мира”

А еще святой отец попросил не относиться к проституткам свысока. Ведь даже самых отчаянных блудниц, Марию Египетскую и Таисию, господь помиловал. Если не помочь нашим современным жрицам любви, они быстро погибнут.

— Самое страшное, что эти девушки чувствуют обреченность и безвыходность, а потому сжигают свою жизнь. Но в них такая смесь жертвования, безысходности и материнства… Я их уважаю за то, что они терпят и надеются. И пусть мечты каждой о лучшей жизни сбудутся.

Как правило, из бывших “ночных бабочек” получаются хорошие жены. Ведь насмотревшись всякого, эти женщины начинают ценить своих близких, уважительное к себе отношение, дом и дитя, которого Бог иногда дает вопреки предсказаниям врачей.

Правда, о прошлом они вспоминать не любят. А потому отцу Евстафию звонят редко. Только иногда поздравляют с церковными праздниками и Новым годом. О том, кто из бывших воспитанниц как живет, батюшка узнает случайно, от других прихожан. Но он мудро на девушек не обижается.

— И правильно, что они стараются забыть тот кошмар, в котором жили. Зачем вспоминать? Это пройденный этап. Девушки начали с чистого листа, у них теперь все иначе. А я невольно навожу на мысли о прошлом, поэтому и стараюсь держаться в сторонке.

…Уходя, я все же спросила, почему он этим занимается и в чем видит свою миссию, вытягивая из трясины “падших ангелов”. Ответ был неожиданным. Отец Евстафий сказал, что все его “ученицы” безумно красивы. И спасает он не только их души. Он спасает и красоту, которая дана этим женщинам Богом и должна радовать мир. Ведь получилось так, что у путан красота замарана грязью. Очищая эту грязь, батюшка возвращает миру красоту.

Наталья Черных (фото Замир Усманов, Кирилл Искольдский)

Особа:898855

Generation of a large tree takes a lot of resources of our web server. Anonymous users can only see 7 generations of ancestors and 7 - of descendants on the full tree to decrease server loading by search engines. If you wish to see a full tree without registration, add text ?showfulltree=yes directly to the end of URL of this page. Please, don"t use direct link to a full tree anywhere else.

1 1/1 ♂ Михаил Михайлович Евстафий Жаков [Жаковы ]

псевдоним: Игумен Евстафий; П.: врач, философ; настоятель храма Св. Ольги; Орг.: Храм Св. равноапостольной княгини Ольги в Михайловке (г. СПб); АОрг.: 198206, г. СПб, Петергофское ш., д. 106; АДом.: 190008, г. СПб, ул. Садовая, д. 117, кв. 27; Р.: 06.04.1941, г. Иваново; Род.: Михаил Павлович, Елена Болеславовна; ЗП.: О.Е. Ардашева - бабушка по отц. лин. - двоюр. сестра В.И. Ленина, Володко Болеслав Казимирович - родственник по матер. лин. - один из организаторов восстания в Польше 1863 г. ; О.: 1964 - Ивановский мед. ин-т, врач; 1970 - Ивановский пед. ин-т, аспирант., канд. филос. н.; К.: с 1964 - врач скорой помощи участка Леспромхоза, (ок. 20 лет);, Ивановский хим.-технол. ин-т, доц. каф., преп. филос. (ок. 4 лет); 1974 - как чел., посещ. церковь, искл. из партии и уволили с работы на каф.; по благословению Преподобного Леонтия Ивановского стал священником РПЦ; с 2000 - церковь Св. Ольги; ОД.: восстановление 3 храма: Серафима Саровского г. Пудож (Карелия), Рождества Иоанна Предтечи в Старой Ладоге, Св. Петра и Павла в Знаменке под Петергофом; Пб.: 8 ст. в журн. по философии; У.: игра на пианино, классич. музыка; Яз.: англ.;

Во времена «расцвета» советского государства преследованиям со стороны правоохранительных органов подвергся еще один, правда далекий, родственник В. И. Ленина. В 1976 году в их поле зрения попал некто Михаил Жаков, ассистент кафедры гинекологии Ивановского государственного медицинского института. Происходил он из старой интеллигентной семьи. Его отец, Михаил Павлович Жаков, долгие годы заведовал кафедрой челюстно-лицевой хирургии в том же институте. Молодой, талантливый, всегда при деньгах, Михаил-младший пользовался успехом у женщин и отвечал им взаимностью. Но такой образ жизни, не свойственный «честному советскому труженику многих раздражал. Правоохранительные органы нашли повод для обыска на квартире Жакова. Прибывшая на место следственная группа была поражена увиденным – квартира напоминала музей. Ведь даже большей страстью, чем женщины, для Михаила было коллекционирование предметов старины. Во время обыска была найдена огромная красная папка с золотым тиснением. Документы, находившиеся в ней, потрясли сыщиков даже больше, чем богатый интерьер. Несколько листов, заверенных самыми авторитетными печатями, свидетельствовали, что Михаил Михайлович Жаков по линии Бланков является потомком Владимира Ильича Ульянова-Ленина. С подобной ситуацией в милиции еще не сталкивались и что делать, естественно, не знали. Обыск немедленно прекратили и отправились к начальству за дальнейшими распоряжениями.

Оказалось, что все родственники Ленина тщательно зарегистрированы, так как являются носителями золотой части генофонда Советского Союза. Самые «удобные для власти» были этой властью обласканы и жили в свое удовольствие – питались из спецраспределителей, отдыхали в лучших домах отдыха и санаториях ЦК. С теми же, кто по какой-либо причине был власти неудобен, она особенно не церемонилась. Как, например, с Михаилом Жаковым. Даже родство с Лениным не спасло его от преследования, суда и ссылки. Для Жакова никак не могли найти подходящую статью в криминальном кодексе. Наконец удалось зацепиться за старинную икону. Когда-то она висела на стене разрушенной и превращенной в колхозный склад церкви. Жаков, договорившись с председателем колхоза, выкупил ее. О факте купли-продажи свидетельствовала квитанция, которая стала позже единственным вещественным доказательством. Следователь повернул все таким образом, что Михаил вступил в преступный сговор с председателем колхоза с целью хищения социалистической собственности. За такое могли дать 5 лет с конфискацией. Но следователь «сжалился» над Жаковым и предложил только два года высылки в обмен на безвозмездную передачу всей антикварной коллекции Ивановскому краеведческому музею. В Сибири Михаил Жаков не сломался, а суровые условия помогли ему осознать свое новое предназначение – лечить не тела, а души людские. Сейчас человек, бывший в миру подающим надежды доктором, служит настоятелем монастыря в одной из северных областей России. Видимо, икона та была знамением свыше.

Священник храма Святой Равноапостольной Княгини Ольги на Михайловской Даче игумен Евстафий (Жаков) рассказал «АПН-Северо-Запад» о развитии ситуации вокруг знаменитой иконы с изображением Сталина, отношении к возможному захоронению тела Ленина, дискуссии с дьяконом Андреем Кураевым на ОРТ, а также - о том, почему либералы в церкви побеждают консерваторов.

Отец Евстафий, прежде всего, расскажите о вашей судьбе после того как вы вынуждены были убрать икону святой Матрены Московской из храма? Вы по-прежнему служите?

Я оставил должность настоятеля, потому что считаю, что моя репутация создает трудности для других священников и для правящего архиерея. Тем не менее, я по-прежнему игумен, служу в храме, являясь вторым священником. Но дальнейшая судьба мне пока неясна: все в руках Божьих.

За последние пару месяцев вы приобрели общероссийскую известность. Как вы воспринимаете этот обрушившийся на вас пиар? Вы хотели славы, когда повесили эту икону в храме, или это получилось само собой?

Вообще я, как человек грешный, славу люблю. Мне нравится, когда обо мне говорят. Но то, что вы называете сейчас славой, это целая цепь очень неприятных для меня характеристик. Мне иногда даже трудно их воспринять достойно.

Когда мы поместили эту икону в храме, то мы знали, что таких икон, по меньшей мере, несколько. Единственное, что мы сделали: клеймо иконы святой Матрены Московской (с ее житийного образа) написали отдельной иконой.

Мне говорят, что этого случая не было. А я знал людей, которые видели, как Сталин приезжал к святой Матрене. В Иванове я был знаком с одной старушкой по имени Анастасия, лет 75. Она сама видела, как в один из дней октября 1941 года в Староконюшенный переулок, где жила тогда Матрена Московская, подъехала машина. Сталин вышел из автомобиля без охраны, зашел внутрь. Все было очень быстро, минут десять. Слова, которые Матрена Московская сказала Сталину, она слышала, и, наверное, передает их близко к тексту.

Я не понимаю, почему мы боимся говорить о том, что святая благословила вождя. Здесь нет ничего страшного. Победа в Великой Отечественной войне – это заслуга и Матрены Московской, благословившей Сталина.

И все-таки, вы ожидали такого пиар-эффекта, скандала, или нет?

Я не хочу быть причиной такого пиара. Но если это нужно для восстановления справедливости в отношении Сталина, я готов пиариться. Кстати, наш народ отдал Сталину должное. Он внес вождя в XXI век, проголосовав за него в проекте «Имя России».

Расскажите, какие у вас остались ощущения от дискуссии с дьяконом Андреем Кураевым в шоу Андрея Малахова «Пусть говорят», где обсуждали Сталина?

Что касается Малахова, то это совсем не тот человек, которого обычно видят зрители. То, что он мне говорил после передачи, уверило меня в том, что это – чистый, открытый, честный человек. Ему приходится быть другим перед камерой. То, что он мне говорил лично, меня потрясло, это был момент истины. Другой вопрос, что он связан по рукам и ногам, поэтому мне нещадно затыкали рот, а большую часть моего выступления просто вырезали. Кстати сказать, я очень рад, что вырезали, потому что мои реплики в сторону дьякона с профессорской внешностью были довольно грубыми. И хорошо, что эта нетактичность осталась за кадром. Это немножко улучшило мой имидж.

В эфире я просто был молчащей жертвой, которой не дали говорить. Хотя на съемках с моей стороны были довольно жесткие выпады в адрес дьякона. Ну, вырезали – так вырезали. Тем не менее, было сказано главное. Есть икона святой Матрены Московской, благословившей вождя. Этот эпизод - правда, а не выдумка. Так что я считаю, что цель достигнута, хотя, конечно, средства не совсем хороши. Все-таки «Пусть говорят» - «желтая» передача.

А вы считаете нормальной ситуацию, когда два священнослужителя ругаются прямо в эфире?

Церковную этику нужно соблюдать, конечно. Перед записью программы дьякон Кураев подошел ко мне под благословение, и здесь он был абсолютно прав. Но то, что он делал дальше, - это нарушение этой самой этики. Его высказывания были лишены всякого уважения к сану. В этом отношении в нем было что-то большевистское, конечно. Выражаясь современными словами, дьякон просто оборзел. Наверное, у него были основания так себя вести. Возможно, кто-то советовал ему как можно жестче разговаривать со мною.

Дьякон Кураев после эфира написал на своем форуме о вас: "Пошел ради того, чтобы посмотреть на сталиниста-игумена Евстафия. Случай оказался более запущеным, чем я думал. О. Евстафий - родственник Ленина! В Сталине видит Божьего вестника, который помогал людям найти дорогу в Царство Божие, раздавая им мученические венцы (аналогичная бредня есть у самых отъявленных почитателей Ивана Грозного)".

Я могу ответить, что Господь наш Иисус Христос многое попущает. Он грешникам разрешает развернуться во всю мощь своего греха. Для того чтобы на фоне этих грешных деяний была еще более ясна и заметна высота подвига тех, кто идет на Голгофу. Если бы Господь наш Иисус Христос стремился избежать крови, страданий, мучений, он бы не взошел на крест. И мы, священники, должны помнить, что наша дорога – дорога к Голгофе. Избегать трудностей, казней, пыток, которые попустил Господь, – это значит уйти с дороги, по которой шел сам Иисус Христос.

С этой точки зрения мы не можем поддерживать Ивана Грозного, убившего Корнилия Псковского. Но мы при этом должны восхититься самим Корнилием, который ныне причислен к лику святых, и не без участия такого великого грешника, как Иван Грозный. Думаю, что и без новомучеников нам жилось бы очень плохо. А среди них есть и такие, которых сами священники сдавали, оклеветав, чтобы скостить себе срок. Те, кто сдали в руки палачей своих собратьев по службе, вероятно, должны были получить возмездие за эти действия. И это все тоже было попущено Богом.

Говоря о ГУЛАГе, можно перефразировать известную пословицу: «или ГУЛАГ, или пропал». Если бы у Сталина не было таких жутких возможностей, как привлечение к строительным работам заключенных ГУЛАГа, то, я думаю, страна пропала бы: не было бы построено нужное количество заводов, фабрик и железных дорог. Это та ужасная цена, которую Сталин, скрепя сердце, должен был заплатить за благополучие своей страны.

Кстати сказать, Сталин был благословлен двумя патриархами – Сергием и Алексием Первым. Они оба говорили о том, какой он добрый. А патриарх Сергий сказал о том, что у такого доброго человека в душе обязательно Бог. Он вынужден был быть жестоким, поскольку того требовала судьба страны.

Можно прояснить поподробнее вопрос вашего родства с Лениным…

В мавзолее лежит двоюродный брат моей бабушки – Евдокии Александровны Ардашевой. Они были очень дружны. Однако бабушка, видимо, была несогласна с некоторыми экстремистскими высказываниями будущего вождя, и постепенно произошло некоторое охлаждение. У нас в семье к Ленину отношение двойственное. Моя прабабушка была обижена при дележе имущества, она даже умерла с расстройства. Но это все давно ушло.

Какова ваша позиция по вопросу возможного захоронения тела Ленина?

С моей точки зрения, убрать вождя Ильича из мавзолея – это кощунство. Я неоднократно встречался с участником парада 7 ноября 1941 года Георгием Александровичем Рыбакиным. Он мне рассказывал о своих чувствах, когда их высадили на Красной площади: «Я был так горд, что иду мимо мавзолея, что меня приветствует вождь, что я готов был пожертвовать собой, не страшно было умереть». И я думаю, что эти слова – типичные для тех воинов, которые шли мимо мавзолея и видели в нем своеобразный устой нашего государства. Не надо кощунствовать над памятью этих людей, которые уже не могут нам возразить.

Помните такие слова – «им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия»? Манипуляция с мавзолеем станет еще одним таким потрясением. Я думаю, что нельзя раскачивать устои великой страны. И так уже достаточно раскачали.

Есть ли у вас единомышленники в церковной среде, разделяющие такую позицию по отношению к советскому прошлому?

Единомышленники есть. Я знаю, по меньшей мере, двух архиепископов, которые очень тепло относятся к Сталину, одного архимандрита, многих священников. Дело тут не в какой-то особой любви, а в том, что эти люди видят, сколько Иосиф Виссарионович сделал для государства. Он оставил нам страну, которая до сих пор не разграблена, не разворована. Запас прочности был велик. И за это Сталина надо благодарить.

Однако никто из ваших единомышленников открыто не выступает. Мы слышим только голоса церковного мейнстрима – того же дьякона Андрея Кураева, отца Всеволода Чаплина и других… Почему же консервативное крыло РПЦ никак не афиширует себя?

А где получат слово консерваторы? Я пошел к Малахову, но другие вряд ли пойдут туда или, скажем, на «Эхо Москвы». Если консервативное крыло себя и проявит, то - в молчании. А это молчание – все-таки некая масса, которая имманентно, скрытно, может быть, повернет церковный корабль.

Церковные либералы активно используют интернет, телевидение, рок-концерты. Они стараются говорить с людьми на современном языке, в чем, в принципе, преуспели. А почему бы консерваторам не научиться делать то же самое?

Либералы более энергичны, они лучше чувствуют запах современности. А мы вовсе не в хвосте у либерального крыла, как может показаться. Мы в глубине. Думаю, что консервативная часть церкви – это нечто ограничивающее тех, кто может слишком далеко зайти. А то ведь можно и службу в рок-концерт превратить.

Может быть, какие-то молодые люди придут на Шевчука, услышат дьякона Кураева и заинтересуются его проповедью. Потом им надоест эта пена, они захотят пойти поглубже, и тогда придут к нам. Кстати, в наш храм святой Ольги ходит довольно много молодежи, хотя у нас нет рок-концертов, и к тому же до нас не так просто добраться.

А вообще нужно признать, что консервативная церковь – церковь уходящая. Она постепенно сходит в могилы. Это очень грустно. И остаются эти самые рвущиеся вперед наглые дьяконы. Эти «энергичные люди», по терминологии Шукшина, торжествуют сейчас. К сожалению, никто не может их остановить, что в итоге приведет к перерождению церкви. Но, значит, и на это есть попущение божие. Наверное, есть тут какое-то рациональное зерно, которое мы не можем пока оценить.

Беседовал Андрей Дмитриев

фото Михаила Бахмана, игумен Евстафий - крайний справа

Игумен Евстафий (Жаков) был настоятелем восстанавливаемого в Старой Ладоге на Малышевой горе храма Рождества Святого Иоанна Предтечи. Храм был полностью восстановлен, гостеприимно принимал многочисленных паломников и трудников. Далее - отец Евстафий - настоятель храмов - Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла в Знаменке, затем - храма Святой Равноапостольной Великой Княгини Российской Ольги в Стрельне. Все эти храмы восстановлены буквально из руин . Сейчас в них проводятся постоянно службы, принимаются паломнические группы, а игумен Евстафий стал настоятелем уже другого храма - пришла пора восстанавливать собор Рождества Святого Иоанна Предтечи в легендарной Шлиссельбургской крепости "Орешек", основанной в 1382 г.
было....
Храм Рождества Святого Иоанна Предтечи на Малышевой горе
стало.

Настоятель -игумен Евстафий (Жаков)

Крепкий Орешек

Игумен Евстафий и иеромонах Гавриил во время Божественной литургии в храме Иоанна Предтечи на острове Орешек. Состоялась первая Божественная литургия в начавшем восстанавливаться храме в честь Рождества Крестителя Господня Иоанна в крепости Орешек города Шлиссельбурга.

На развалинах храма Рождества святого Иоанна Предтечи в крепости Орешек города Шлиссельбурга близ Санкт-Петербурга 21 ноября с.г. состоялась первая за последние девяносто лет Литургия. Совершили ее недавно назначенный настоятелем храма Рождества Иоанна Предтечи игумен Евстафий (Жаков) и иеромонах Гавриил, клирик Украинской Православной Церкви Московского Патриархата.
Не так уж и много найдется в России мест, подобных этому продутому студеными ладожскими ветрами островку.

У основанной внуком Александра Невского князем Юрием Даниловичем крепости Орешек - героическое прошлое, и понятно, почему шведы так стремились овладеть ею. За девяносто лет оккупации они перевели на свой язык название крепости - она стала Нотебургом - и укрепили цитадель, но 11 октября 1702 года русские войска «разгрызли» шведский орех.

Говорят, что Петр I послал на остров офицера с приказом командиру штурмующего отряда подполковнику Семеновского полка Михаилу Михайловичу Голицыну отступить. Голицын ответил посыльному: «Скажи Царю, что теперь я уже не его, а Божий», - и велел оттолкнуть от острова лодки. Штурм продолжался. Крепость была взята. Павших во время штурма героев похоронили внутри крепости.
На стене церкви Иоанна Предтечи была установлена доска в память о них, но потом эту доску увезли в музей города.

Ну а герой штурма, конечно, не мог знать тогда, что берет крепость, в которую через несколько лет засадят его брата, князя Дмитрия Михайловича Голицына.

Петр I переименовал вставшую в истоке Невы крепость в Шлиссельбург - «ключ-город», объявляя тем самым, что этим ключом он открывает для России выход к Балтийскому морю.
Однако новая, придуманная Петром I, задача крепости оказалась ненужной русской истории, потому что не прошло и полгода, как сломан был сам замок. В устье Невы тогда началось строительство Санкт-Петербурга, и хотя Шлиссельбург укреплялся все эти годы, никакого участия в боевых действиях он уже не принимал. Прошло более полутора десятков лет, прежде чем Петр I решил употребить свой «ключ» в тюремных целях.

Первой узницей Шлиссельбурга он сделал свою сестру, царевну Марью Алексеевну, обвинив ее в заговоре, в котором она не участвовала. А следом за сестрой превратил в узника «города-ключа» и святого благоверного князя Александра Невского, вернее его святые мощи, которые посмели не поспеть в Петербург к празднованию годовщины Ништадтского мира. Решено было не ввозить их в Петербург до следующей годовщины и держать весь год в Шлиссельбургской крепости.
Переход от воинской доблести к новой специальности нелегко дался старинной русской крепости, и в скрежете тюремного ключа различается нечто большее, чем обыкновенное лишение свободы.
В 1723 году в крепости случился пожар и святые мощи Александра Невского сильно пострадали в огне, но все равно по воле Петра I были торжественно встречены в Санкт-Петербурге.

На пер вой Литургии словно молились вместе со всеми от литые в бронзе воины-защитники Шлиссельбургской крепости... Торжественно встретили и другую узницу Шлиссельбурга - Евдокию Лопухину. Ее засадила в крепость императрица Екатерина I, но через год царица Евдокия вышла на свободу, и вышла уже… бабушкой императора Петра II.
А «город-ключ» продолжал скрежетать, смыкая несмыкаемое, и племянница Петра I Анна Иоанновна заточила в крепость членов Верховного Тайного совета, которые избрали ее на царство: братьев Долгоруких и князя Дмитрия Михайловича Голицына.
Узником Шлиссельбурга стал и курляндский герцог-временщик Эрнест Иоганн Бирон, сделавшийся после ее кончины регентом при четырехмесячном императоре Иоанне VI Антоновиче. Впрочем, Бирон сидел в Шлиссельбурге всего полгода, а вот Иоанну VI Антоновичу не повезло. Он просидел в крепости «безымянным колодником» девять лет и был убит при попытке поручика Мировича освободить его.
Кровь безвинного страдальца обагрила древние камни Шлиссельбурга.
Больше царственных особ в Шлиссельбургскую крепость не сажали.
Теперь узниками цитадели были участник башкирского восстания мулла Батырша Алеев, убитый при попытке побега, и масон, издатель Николай Иванович Новиков; декабристы: Михаил, Николай и Александр Бестужевы, а также друг Пушкина И.И. Пущин, и другие. Среди них - поляк Валериан Лукасинский, проведший в одиночном заточении почти 38 лет; основатель и вдохновитель «Общества святых Кирилла и Мефодия» Николай Иванович Гулак; известный революционер-анархист Михаил Александрович Бакунин; участник заговора Каракозова Николай Андреевич Ишутин и член центрального национального комитета Польского восстания 1863 года Бронислав Шварце; народовольцы Н.А. Морозов, В.Н. Фигнер, Т.А. Лопатин и другие.
В Шлиссельбурге производились теперь и казни.
10 октября 1884 года у крепостной стены, обращенной к Ладожскому озеру, повесили членов военной организации «Народной воли» офицеров А.П. Штромберга и Н.М. Рогачева, а 8 мая 1887 года - обвиняемых по делу «1 марта» А.И. Ульянова, П.Я. Шевырева и еще трех человек. «Среди русского народа, - сказал тогда Александр Ульянов, - всегда найдется десяток людей, которые настолько горячо чувствуют несчастье своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело. Таких людей нельзя запугать чем-нибудь».
И слились эти слова со скрипом ключей, открывающих двери злу и мраку, скопившемуся в шлиссельбургских подземельях, и откликнулся на них гимназист в далеком Симбирске, сказавший: «Мы пойдем другим путем».
Безконечным и кровавым для России оказался этот путь, и вот, кажется, и нет уже давно ни Российской империи, ни СССР, а все еще не кончается эта мучительно долгая дорога.

Владыко прещедрый! Слыши слова похваляющихся разорити святую веру Православную! Стань в помощь мне! Ты бо еси Бог наш, и на Тя уповаем! - сказал в минуту смертельной опасности для всей

В разрушенном храме Литургия проходила под открытым небом. Руси святой благоверный князь Александр, собираясь на Невскую битву, и кажется, что только эти слова и способны заглушить недобрый скрежет шлиссельбургских ключей.

И вот исполнилось время,

и эти слова зазвучали наконец-то и на студеном ладожском сквозняке…
И повторил их внучатый племянник повешенного в Шлиссельбурге Александра Ульянова игумен Евстафий (Жаков) (его бабушка Евдокия Александровна Ардашева была двоюродной сестрой братьев и сестер Ульяновых).

12 октября указом Высокопреосвященнейшего Владимира, Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, игумен Евстафий назначен настоятелем храма Рождества святого Иоанна Предтечи в крепости Орешек города Шлиссельбурга.

И слушают эти вечные слова первыми вошедшие в храм бронзовые бойцы стрелковой роты 1-й дивизии НКВД и 409-й морской батареи, которые, продолжая героическую летопись крепости Орешек, обороняли в годы войны и крепость, и эту церковь.

Почти пятьсот дней небольшой гарнизон держал здесь оборону, и все эти дни реял над колокольней Иоанновского собора советский флаг, и все эти дни совершалась Божия помощь, о которой в минуту смертельной опасности для Руси молился святой благоверный князь Александр Невский.
И, стоя рядом с бронзовыми защитниками острова, слушаешь эти слова на развалинах открытого ледяному ладожскому ветерку собора Рождества Иоанна Предтечи, и кажется, видишь, как начинают подниматься стены собора, как воздвигаются обрушенные купола, как вершится Чудо Господне…

Николай Коняев- Шлиссельбург, 01.12.2010

«...Его Преосвященство призывал меня к себе и, одобряя моё слово вообще, в частности же указал, дабы в проповедях прямого отношения к жизни делать опасался, особливо же насчёт чиновников, ибо от них-де чем дальше, тем и освященнее».

Н. С. Лесков. «Соборяне»

Я познакомился с отцом Евстафием (Жаковым) в 1996 году в Старой Ладоге, где он восстанавливал храм Иоанна Предтечи на знаменитой Малышевой горе над Волховом.

На моих глазах храм возрождался из мерзости запустения, но всё равно, когда смотришь на давние фотографии, трудно поверить, что храм поднимался из тех руин.

В Старой Ладоге приходилось заниматься не только ремонтом. Однажды летним вечером, когда уже закончилась по-монастырски неспешная служба и отец Евстафий собирался идти закрывать двери, в храм вбежала пьяная, сильно избитая тринадцатилетняя девочка…

Господи! - закричала она, рухнув на каменный пол. - Божья Матерь! Помогите мне!

Потом выяснилось, что девочка с трудом вырвалась из сараев на берегу Волхова, куда её затащили взрослые рыбаки и попытались изнасиловать.

С того самого вечера, занимаясь строительством и ремонтом, совершая богослужения и разыскивая благотворителей, начал создавать отец Евстафий свой «детский приход».

Он вытаскивал из подвалов заброшенных родителями староладожских детей, принимал к себе «на работу», приучал к церкви...

Не важно, как человек приходит в церковь. Пусть дети приходят, чтобы заработать здесь что-то, - говорил он. - Ребёнок всё равно изменится в церкви. И обязательно к лучшему.

Далеко не всем прихожанам нравилось это.

Чего ходить-то сюда деньги зарабатывать, - возмущалась одна из работающих в церкви женщин, когда я поинтересовался её отношением к «детскому приходу». - Не, не дело это у батюшки затеяно... Мыслимо ли, робят собирать... Милиция на это есть...

Отец Евстафий не слушал этих «мудрых» советов. И если чудо - возрождение храма в нищем приходе, то создание детского прихода храма Рождества Иоанна Предтечи - двойное чудо.

Очень скоро детей здесь стало больше, чем взрослых. И не только на службе. Когда завершалась литургия, дети не уходили домой, а собирались в трапезной. Усаживались за длинные столы. Помню, мы тогда попросили детей написать о том, что связывает каждого с этой церковью.

Набралась целая кипа исписанных детскими каракулями листочков…

«Я пришла в 1994 году в староладожский храм Иоанна Предтечи. Отец Евстафий иногда, когда у нас чего-нибудь нет, например понравилось платье, - купит. Порвались сапоги - думает над этим вопросом. Нету куртки или шапки - всё думает. От такой доброты и заботы тянет в храм, как магнитная волна. Но на самом деле нас всех тянет ближе к Богу...»

«Меня зовут Аня. Мне 12 лет. Я выполняю послушание в храме Иоанна Предтечи. Я уже достигла чина младшей псаломщицы. Только в этом храме я поняла, что такое настоящая церковная семья. Наши братья Артемий и Виталий и одиннадцать сестёр. Наш регент Тамара Владиславовна стала нам мамой. Вот и всё. Я бы хотела, чтобы прибавилось братьев и сестёр. И чтобы сделали высокий клирос».

«Меня зовут Ксения, мне 13 лет. Когда я пришла в храм Иоанна Предтечи, я не знала, как молиться и даже креститься не умела. Я узнала отца Евстафия. Мне нравится ходить в храм на службу. Я завела здесь хороших друзей. А вообще лучше храма и веры в Бога нету ничего лучше».

Старую Ладогу, когда храм был окончательно восстановлен, отцу Евстафию пришлось покинуть. Услышав, что он покидает их, все дети в храме заплакали...

Самому иеромонаху Евстафию, прибывшему к новому месту службы, было не до слёз - храм Равноапостольной княгини Ольги в усадьбе Михайловка под Стрельной являл собою тонущие в грудах мусора развалины.

После войны здесь размещалась птицефабрика, потом делались попытки перестроить церковь под спортивную базу… Переустройства и перестройки кончились тем, что своды алтаря обрушились, кровля галереи оказалась содранной, каменный пол обвалился…

Поднять без помощи государства этот ГИОПовский памятник архитектуры было нереально. Не приходилось рассчитывать и на материальную помощь епархии…

Тем не менее отец Евстафий поставил посреди руин крест, как он делал это и раньше в трёх восстановленных им церквях, и в храме Равноапостольной княгини Ольги начались церковные службы. Помню, мела позёмка по полу храма, у стен, поблёскивающих разводами льда, надувало сугробы снега, и особенно проникновенно посреди руин звучали слова проповеди: «Пилат спросил у Христа: "Что есть истина?” - и Спаситель не ответил ему, потому что Он Сам и был ответом на этот вопрос. Господь Сам - Истина, Сам Путь, явленный нам во всей полноте»…

Так оно поначалу и будет. Но потом это мрачное состояние повторится вновь. А потом вновь и вновь. А потом вообще может стать постоянным. Будут проходить дни, недели, месяцы, но легче не станет. Скорее, наоборот.

Архимандрит Софроний (Сахаров), один из великих подвижников нашего времени, в своей знаменитой книге, посвященной старцу Силуану, так об этом пишет: «Бог оставляет человека?.. Разве это возможно?.. И, однако, в душе на смену испытанному чувству близости Бога приходит другое — что Он бесконечно, недостижимо далек, дальше звездных миров, и все призывания Его погибают беспомощно в пространствах. Душа внутренно усиливает свой крик к Нему, но не видит ни помощи, ни даже внимания. Все тогда тяжело. Все достается несоразмерно многим трудом, сверхсильным. Жизнь становится страдальческою, и у человека появляется сознание, что над ним тяготеет клятва и гнев Божий. Но когда пройдут эти испытания, тогда увидит человек, что непостижимо чудесный Промысл Божий внимательно хранил его на всех путях» .

В этой работе мы попытаемся познакомить вас с тем, как понимает богооставленность архимандрит Софроний (Сахаров).

Три периода христианской жизни. Часть вторая http://www.pravoslavie.ru/smi/52516.htm

Иеромонах Евстафий (Халиманков)

Богооставленность

Отец Софроний ( Софроний (Сахаров), архимандрит. Видеть Бога как Он есть. — С. 61.) пытается дать ответ на этот непростой вопрос: «Господь страдал за всех нас. Его страдания воистину покрывают все болезни истории нашей по падении Адама. Чтобы познать как должно Христа, и нам самим необходимо включиться в Его страдания и переживать все, если возможно, как и Он Сам. Так, и только так познается Христос Истина; то есть бытийно, не отвлеченно, не чрез психологическую или умственную веру, не преложившуюся в жизненный акт» .

Дары первоначальной призывающей благодати отнимаются у человека как «неправедное богатство», не принадлежащее ему, непричастное его греховной природе. Отец Софроний пишет, что «стяжать сию Любовь [Божию] есть конечная цель христианского подвига. Достижение сей цели связано с долгим и трудным путем. Но испытать посещение Божие в великой силе возможно по дару Свыше в какие-то моменты, когда душа в порыве раскаяния в грехах становится восприимчивою к сходящему на нее от Бога Свету. Однако эти первые посещения еще не суть навеки стяженное состояние спасенных. Это еще только “неправедное богатство”, которое может быть отнято за неверность. Сохранить же сию благодать, пребыть верным всему, чему она нас научила, невозможно без глубокого плача годами (см.: Лк. 16: 9-12)» . Опыт первой благодати «есть только некоторое предвкушение обетованного обожения, — снова пишет отец Софроний, — опыт, как вдохновляющий нас призыв на подвиг, а не уже завершенный акт обожения. Сей дар благодати обогащает нас познанием о том, что Бог приготовил любящим Его (ср.: 1 Кор. 2: 9), но он, дар, еще не является вполне стяжанием нашим и может быть отнят как “неправедное богатство”… Но познание остается как память в душе» . Эта память в период богооставленности будет давать христианину силы жить и вообще не отчаяться до конца.

В своей книге «Преподобный Силуан Афонский» отец Софроний посвятил второму периоду — периоду богооставленности — целую главу, назвав ее «Духовные испытания». Познакомившись с этой главой, мы увидим, что учение отца Софрония о трехэтапном движении души к Богу неоригинально — по сути, это учение старца Силуана. Впрочем, сам отец Софроний всю жизнь просто и смиренно повторял: «Недоведом для меня Промысл Божий, давший мне задачу послужить великому подвижнику преподобному Силуану Афонскому. Сидя у его ног, мне дано было слышать духовные слова этого избранника Божия» .

«Человеку с Богом не всегда легко…» — начинает отец Софроний вышеуказанную главу «Духовные испытания». Ввиду особой важности этой главы мы позволим себе довольно пространные цитаты оттуда.

«Путь христианина в общих чертах таков. Сначала человек привлекается к Богу даром благодати, и когда он уже привлечен, тогда наступает длительный период испытания. Испытывается свобода человека и его доверие к Богу, и испытывается подчас “жестоко”. В начале обращения к Богу и малые, и большие едва высказанные просьбы обычно скоро и чудесно исполняются Богом; но когда наступает период испытания, тогда все изменяется, и небо словно закрывается и становится глухим ко всем молениям. Ревностному христианину все в жизни становится трудным. Отношение к нему людей ухудшается; его перестают уважать; что прощается другим, ему не прощают; труд его почти всегда оплачивается ниже нормы; тело становится легко подверженным болезням; природа, обстоятельства, люди — все обращается против него. При всех естественных дарованиях, не меньших, чем у других, он не находит применения им. Ко всему этому он терпит многие нападения демонических сил. И последнее, самое тяжкое и несносимое страдание — Бог оставляет его. Тогда страдание достигает своей полноты, ибо им поражен весь человек во всех планах своего бытия» .

«Чтобы мы познавали исходящие от Бога дары, Он после посещения оставляет нас на время. Странное впечатление производит богооставленность. В молодости я был живописцем… Этот естественный дар пребывал внутри меня. Я мог утомляться, не иметь сил на работу, не быть вдохновенным; но я знал, что дар сей есть моя натура. Когда же Бог покидает, тогда ощущается некий провал в самом бытии; и не знает душа — возвратится ли когда-нибудь Ушедший. Он — иной по природе Своей; Он скрылся, и я остался пуст; и пустоту эту страшную переживаю как смерть. С Его приходом мне было явлено нечто прекрасное, милое сердцу, превосходящее мое самое дерзновенное воображение. И вот я снова в том состоянии, которое раньше казалось мне нормальным, удовлетворительным, а теперь оно ужасает меня; представляется слишком животным, скотоподобным… Я был введен в дом великого Царя; я знал, что я родственник Ему, но вот опять я не больше, чем бездомный скиталец» .

«Человеку с Богом не всегда легко. В период отнятия благодати, который обычно весьма продолжителен, Бог иногда может представляться душе беспощадным мучителем. Не достигая милости Божией, несмотря на предельно доступный для него подвиг и труд, человек страдает настолько тяжко, что, если бы было возможно, отказался бы вообще от всякого бытия.

В чем же его страдания? Ответить на этот вопрос — задача нелегкая.

Испытав Бога, познав жизнь во свете Лица Божия, душа уже ни в чем в мире не находит себе ни покоя, ни удовлетворения и ни на чем не может остановиться, и вместе все, кроме Бога, окружает ее. Все, что познала она как зло, как тьму, всякое демоническое действие обуревает ее, и мучительство страстей по временам доходит до последнего напряжения, а Бог словно отвратился от человека и не внимает никаким призывам его. Как самое беспомощное существо, повисает он над страшной бездной и кричит к Богу о помощи, но все крики остаются неуслышанными. Богу как бы безразличны все его страдания. Душа знает о своем отступлении от любви Божией и терзается сознанием своей неправды и измены Богу, но вместе она взывает к Нему о помиловании и не находит его. Лишь как обличитель в беззакониях предстает Бог душе, и она истаевает от этих обличений. Она сознает правду суда Божия, но страдания ее от этого не умаляются. Не воображением, но действительно погружаясь в сень смертную и не обретая с собою Бога, Которого зовет день и ночь, душа страдает невыносимо.

Встает вопрос: зачем же все это?

Во время самого испытания душа не может воспринять его как проявление милосердия Божия или доверия Бога к ней, как желание Его приобщить человека святости и полноте бытия в Себе. Душа знает только одно: что Бог оставил ее после того, как явил ей Свой Свет, и тем безмерно умножил ее страдания. И когда, обессиленная вконец, она не видит Бога, склоняющегося к ней Своим милосердием, тогда приходят такие мысли и чувства, о которых хранится молчание. Душа нисходит во ад, но не так, как нисходят не познавшие Бога, не имеющие в себе света истинного богопознания и потому слепые, нет, она нисходит туда способная к осознанию созерцаемого ею мрака.

Так бывает лишь с теми, кто познал Божественную благодать и затем потерял ее» .

Отец Софроний подчеркивал, что «не верующие в Бога не знают богооставленности. Сие горе переживают лишь те, кто уже познал благость Бога и всеми силами стремится пребывать в Нем и с Ним. Чем в большей мере вкусил человек радости единения с Богом, тем глубже страдает он при разлуке с Ним. Последний предел, известный нам из Евангелия, — есть Сам Господь: после молитвы с кровавым потом в Гефсимании, в которой Он отдал все Отцу Своему, на Кресте он возопил громким голосом : Боже Мой, Боже Мой! — для чего Ты Меня оставил?.. и опять возопив… испустил дух (ср.: Мф. 27: 46-50). При таком полном истощании человека Христа Иисуса (ср.: 1 Тим. 2: 5) — истощание сие преобразилось в столь же завершенное обожение воспринятого Им в акте воплощения нашего естества. И Ему, уже как “человеку”, дано Имя, превысшее… всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем (ср.: Еф. 1: 21; см.: Флп. 2: 9)» . Таким образом, опыт богооставленности прошел Сам Господь Иисус Христос, свидетельством чему были Его последние минуты на Кресте.

В своих беседах отец Софроний часто возвращался к «образу Иисуса Христа, восходящего на Голгофу» . Каждый христианин должен последовать за Христом, подражая Его подвигу истощания, хотя, конечно же, «никто из земнородных не достигает полноты Христа в мире сем. Христос — изумляющее нас чудо: Бог всемогущий, Он умаляет Себя чрез воплощение во всех последующих за сим страданиях вплоть до смерти на Кресте и схождении во ад. Чудо в том, что в нашей рабской (см.: Флп. 2: 7-8) форме бывания Он явил совершенство истощания Божией любви: СОВЕРШИЛОСЬ! (Ин. 19: 30; см.: 17: 4). Никто не может сравниться с Ним, но аналогия должна быть дана, хотя бы некоторым, чтобы ПОЗНАТЬ БОГА ДУХОМ СВЯТЫМ» . Такое ПОЗНАНИЕ отец Софроний называл «вдохновением свыше» — этому вдохновению он учил своих монахов. Господь ожидает от нас «повторения Его жизни на Земле» ; вся Его земная жизнь была истощанием и закончилась на Кресте.

В чем же основной смысл богооставленности? Человеку необходимо пройти ад богооставленности главным образом для того, чтобы смириться. Когда от нас отступает Божия благодать — «ощутимая», начинается жестокая брань со страстями. Христианин знает уже — из Евангелия, из святоотеческого предания, да и из собственного покаянного опыта — что есть грех; и благодаря именно этому знанию (см.: Рим. 7: 7-12) страдает от тирании живущего в нем греха (см.: Рим. 7: 13-24). «Заповеди ставят нас лицом к Лицу Абсолютного Существа. Все наши попытки соблюсти их, заповеди, неизбежно проваливаются. Мы обнаруживаем нашу полную непригодность для сего шествия. Мы видим в себе такие извороты духа-ума и такие страсти сердца, которые убивают нас. Страх отпадения от Бога, в Которого мы уверовали, велик. Мы непременно приходим в сердечную тугу от нас самих. Все, чем мы считали себя обогащенными в прошлом, мы отбрасываем и становимся обнаженными от всего: от наших земных привязанностей и знаний, и даже воли: так мы обнищеваем, “истощаемся”» .

Исходя из опыта первой благодати, человек жил уже в полной уверенности своего «богосыновства»; он считал себя во многом свободным от греха (по крайней мере, от своего греховного прошлого). И вот он видит, что ничего, оказывается, не изменилось в нем: грех владеет им с прежней силой, но страдания христианина от этого «закона греховного» (см.: Рим. 7: 23) значительно усиливаются, так как и в уме, и в сердце живет память о первой благодати.