1

В статье рассматривается коннотативный аспект семантики соматических окказионализмов, функционирующих в романе А.И. Солженицына «Красное колесо». Соматические окказионализмы представлены сложными прилагательными, включающими в качестве одного из компонентов основы существительных-соматизмов, а также сочетаниями слов с опорным существительным-соматизмом. Учитывая механизмы формирования окказионального значения, среди соматизмов А.И. Солженицына можно выделить коннотационные (семантическая структура осложняется различными коннотациями: стилистическими, эмотивно-оценочными) и ассоциативные (ассоциативные связи возникают между двумя словами, с широким контекстом, а также с экстралингвистическим контекстом). Для соматических окказионализмов А.И. Солженицына свойственно «приглушение» номинативной функции в пользу экспрессивной, повышенное коннотативное «присутствие». Коннотацию можно считать категориальным признаком соматических окказионализмов.

стилистические коннотации

эмотивно-оценочные

коннотационные и ассоциативные соматизмы

соматический окказионализм

соматизм

коннотация

семантика

1. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного исследования // ВЯ. – 1995. – № 1. – С. 37-68.

2. Бердникова Т.А. Лексико-фразеологическое поле соматизмов: на материале архангельских говоров: Автореф. дис. канд. филол. наук. – Москва, 2000. – 25 с.

3. Вайнтрауб Р.М. Опыт сопоставления соматической фразеологии в славянских языках // Вопросы фразеологии. – 1998. – № 3. – С. 157-162

4. Волков В.В. Деадъективное словообразование в русском языке. – Ужгород: УГУ, 1993. – 298 с.

5. Горбачевич К.С., Хабло Е.П. Словарь эпитетов русского литературного языка. – М.: Норинт, 2004. – 224 с.

6. Подгорная В.В. Телесность в языке // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – № 2 (44). – Ч.I. – Тамбов: Грамота. – С. 160-162.

7. Солженицын А.И. Красное колесо: Повествованье в отмеренных строках в 4-х узлах. Узел 1: Август четырнадцатого. В 2 Т. – М.: Воениздат, 1993.

8. Старых О.В. Соматизмы как особый класс слов в лексической системе церковнославянского языка // Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. – 2011. Вып. 2 (24). – С. 80-85.

9. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. – М.: Наука, 1986. – 141 с.

10. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. – М.: Языки русской культуры, 1996. – 288 с.

В свете антропологической парадигмы соматическая лексика все чаще становится предметом пристального внимания лингвистов (Ю.Ю. Авалиани, Е.А. Беличенко, Т.А. Бердникова, Р.М. Вайнтрауб, Ф.О. Вакк, В.Г. Гак, Ю.А. Долгополов, В.В. Подгорная, О.В. Старых, Ю.С. Степанов и др.).

Центральное положение соматизмов в любой языковой картине мира объясняется единообразием телесного устройства, наделением тела рядом метафорических свойств, способностью тела выступать в качестве инструмента измерения пространственных и временных величин, антропоцентрической парадигмой человеческого сознания (процесс осознания себя среди окружающей действительности и определения себя как личности через ощущения органов чувств и частей собственного тела). «Человеческое тело оказалось одним из самых доступных для наблюдения и изучения объектом, и слова, обозначающие части тела человека, так же древни, как и само человеческое сознание» .

Традиционно соматизмы рассматриваются на материале фразеологических единиц литературного языка или говоров. Функционирование соматических окказионализмов в индивидуально-авторской картине мира конкретного писателя еще не было предметом специального исследования. В этой связи представляется интересным описание соматических окказионализмов А.И. Солженицына, не просто называющих части тела человека, но и имеющих коннотативную окраску, выражающих отношение человека к действительности.

Цель исследования - выявить эмотивно-оценочные, стилистические и смысловые коннотации, которые накладываются на основное значение соматических окказионализмов, функционирующих в романе А.И. Солженицына «Красное колесо» .

Материалы и методы исследования

Материалом для исследования послужил роман А.И. Солженицына «Красное колесо». Роман является своеобразной творческой лабораторией, в которой создаются новые слова и значения, являющиеся отличительной чертой индивидуального стиля писателя.

Основные методы исследования, используемые в работе: описательный, сравнительно-сопоставительный, а также метод семного и контекстуального анализа. Основными приемами описания материала являются контекстный и лексикографический. Контекстный метод позволяет учитывать контекстуальное окружение новообразования, выявлять семантические сдвиги, происходящие в значении слова, и с большей точностью определять значение нового слова. Объем контекста зависит от способности окказионализма служить реализации окказиональной семантики.

Результаты исследования и их обсуждение

Под коннотацией мы понимаем любой компонент, который дополняет денотативное и грамматическое содержание языковой единицы на основе сведений, соотносимых с эмпирическим, культурноисторическим, мировоззренческим знанием говорящих на данном языке, с эмоциональным или ценностным отношением говорящего к обозначаемому или со стилистическими регистрами, характерными условиями речи .

Если для узуальных слов коннотативный компонент значения факультативен , то окказиональное слово направлено на осуществление не столько денотативной, сколько коннотативной функции . При этом коннотация - не механическое «приращение» или «добавка» к лексическому значению, а неотъемлемая часть экспрессивно окрашивающего значения .

Соматизмы - этонаименования внешних частей тела и внутренних органов человека, костных тканей, жидких соединительных тканей и обозначения органов чувств, выраженные с помощью слов с прямым и переносным значением «тело человека» .

Исследование соматического пространства предполагает в первую очередь определение его границ, что связано с установлением критериев отнесения языковых явлений к данному пространству. В качестве базового критерия нами использовано наличие соматического компонента, указывающего на человеческое тело / часть тела / орган в словарной дефиниции единицы, который может быть зафиксирован в определении слова или установлен в результате словарных трансформаций дефиниций.

Соматические окказионализмы, функционирующие в романе А.И. Солженицына, можно объединить в следующие группы:

1. Окказиональные сложные прилагательные, определяющие существительные-соматизмы (66): БЕЗЗАЩИТНО-ОТКРЫТОЕ ЛИЦО, БЕСТОЛКОВО-УСЕРДНЫЕ НОГИ, ВОЗВЫШЕННО-ГОЛЫЙ ЛОБ, ДЕТСКИ-ПОДУШЕЧНЫЕ ГУБЫ , ИЗБЫТОЧНО-КРУПНАЯ ГОЛОВА, ИЗОБРЕТАТЕЛЬНО-ШНУРОВАЯ ПОЛОСКА УСОВ, МАЛЬЧИШЕСКИ-БЫСТРЫЙ ВЗГЛЯД, ЛЕНИВО-БЕЗРАЗЛИЧНЫЕ ГЛАЗА, НАДМЕННО-ГЛУПАЯ РОЖА, ОБЯЗАТЕЛЬНО-ПРЯМАЯ СПИНА, ПОДСЛЕПОВАТО-НЕДОЛЕПЛЕННЫЕ МОРДЫ КРУПЬЕ, ПОНУРО-ПЕЧАЛЬНЫЙ БОГАТЫРЬ, ПРИПУХЛО-ЛУКАВЫЙ ВИД , СКРОМНО-ГОЛЫЙ ПОДБОРОДОК и др.

2. Окказиональные сложные прилагательные, включающие в качестве опорного компонента существительное-соматизм (43): БОЧКОГРУДЫЙ КАЧКИН, БОЧКОТЕЛАЯ ЖЕНА, ВИЛОУСЫЙ КРАСАВЕЦ, ВОЛООКИЙ ОРАНОВСКИЙ, ГОРЯЧЕГЛАЗЫЙ ПРАПОРЩИК, ГУБОШЛЕПИСТЫЙ БЛАГОДАРЕВ, ГУСТОГОЛОСЫЙ СТОЛЫПИН , ДОЛГОЛИЦЫЙ ЕВРЕЙ, ДОЛГОНОСЫЙ САЗОНОВ, ДРЕМУЧЕМОРДЫЙ КАЗАК, КОРОТКОУХИЙ КАЧКИН, КРУГЛОЛИКИЙ КАШЕВАР, ЛЕГКОНОГИЙ ПОЛКОВНИК, ШАРОГОЛОВЫЙ ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ , ШЕРСТОВОЛОСЫЙ ПОРУЧИК и др.

3. Окказиональные сложные прилагательные, включающие в качестве опорного компонента существительное-соматизм и определяющие существительное-соматизм (7)

БЕЛОКОЖАЯ ГОЛОВА, КРУПНОЛОБОЕ ЛИЦО, ПЛЮЩЕНОСОЕ ЛИЦО, УСО-БОРОДЫЙ НИЗ ЛИЦА, и др.

Среди соматических окказионализмов А.И. Солженицына можно выделить натуральные или конвенциональные , первичные (слова, прямым значением которых является наименование любой части тела) или вторичные (слова, переносные значения которых представляют собой наименование любой части тела) .

Натуральные соматизмы преобладают (БЕЛОКОЖАЯ ГОЛОВА и др.), конвенциональные соматизмы представлены лишь отдельными сочетаниями, например, окказиональное сочетание слов ЛАДАННО-СИЗЫЙ ДУХ , в котором существительное «дух» может интерпретироваться как «оказывающий умиротворяющее воздействие на душу человека, вызванный верой в сверхъестественное, божественное начало».

Наряду с первичными соматизмами (УЗКО-МАЛЕНЬКОЕ ЛИЦО ) писатель использует вторичные (УСО-БОРОДЫЙ НИЗ ЛИЦА, ЧЕРНО-ОГНЕННАЯ НАДЕЖДА и др.).

Образование переносных значений, формирующих семантику соматических окказионализмов А.И. Солженицына, приводит к различным формам манифестации многообразия ипостасей «Я» человека: «Я-физическое», «Я-интеллектуальное», «Я-эмоциональное», «Я-социальное», «Я-речемыслительное» .

1. «Я-физическое» (организм человека, физическое восприятие, здоровье, физические возможности, внешний облик человека, положения тела и др.), например: БОЧКОГРУДЫЙ КАЧКИН, ИЗОБРЕТАТЕЛЬНО-ШНУРОВАЯ ПОЛОСКА УСОВ и др.

2. «Я-интеллектуальное» (интеллектуальные способности и состояния: сознание, интуиция, память, воображение, желания, волевые действия и состояния, свойства личности и др.). Например: ЯСНОЛОБЫЙ ПОЛКОВНИК, ГЛУПО-ХЛОПОТЛИВОЕ ЛИЦО и др.

3. «Я-эмоциональное» (эмоциональные действия и состояния, эмоциональное отношение, направленное на объект, эстетические чувства, проявление чувств и др.). Например: ЛЕНИВО-БЕЗРАЗЛИЧНЫЕ ГЛАЗА, ТОРЖЕСТВЕННО-ОТПУСКАЮЩЕЕ ЛИЦО, ЧЕРНО-ОГНЕННАЯ НАДЕЖДА и др.

4. «Я-социальное» (деятельность, обычаи, традиции, суеверия, поведение, поступки человека, человек в обществе и др.). Например: МЕЛКОГОЛОВЫЙ ПРОКУРОР, ДОЛГОНОСЫЙ САЗОНОВ, ДРЕМУЧЕМОРДЫЙ КАЗАК и др.

5. «Я-речемыслительное» (говорение и речевое общение, выражение мыслей и чувств). Например: СТАРЧЕСКИ-БЛЕЮЩИЕ ГОЛОСА, ОТЧЕТЛИВО-ОТРУБИСТЫЙ, ТРЕЗВО-ОТЖАТЫЙ ЯЗЫК ВОЕННЫХ и др.

Учитывая механизмы формирования окказионального значения, среди соматических окказионализмов А.И. Солженицына можно выделить коннотационные и ассоциативные.

Семантическая структура коннотационных соматизмов осложняется различными коннотациями (стилистическими, эмотивно-оценочными, смысловыми):

Метафорический перенос (ВЫСОКОБОКИЕ ЗДАНИЯ, ДОЛГОНОСЫЙ САЗОНОВ, КРУТОПЛЕЧИЙ СОБОР, МЕЛКОГОЛОВЫЙ ПРОКУРОР, ОГНЕННО-ДЫМНАЯ СТРАСТЬ и др.);

Метонимический перенос (ЧЕРНО-ОГНЕННАЯ НАДЕЖДА );

Сравнение (ШАРОГОЛОВЫЙ, ВИЛОУСЫЙ, ЖГУТОУСЫЙ, БОЧКОГРУДЫЙ, БОЧКОТЕЛЫЙ, ДЕТСКИ-ПОДУШЕЧНЫЙ и др.);

Актуализация стилистического или эмоционально-оценочного компонента значения (НАДМЕННО-ГЛУПАЯ РОЖА (неодобрительное), ЧЕРНОУСО-БАНДИТСКИЕ МОРДЫ КРУПЬЕ и др.);

Контекстуальная трансформация стилистического или эмоционально-оценочного компонента значения (ДРЕМУЧЕМОРДЫЙ КАЗАК (положительная оценка), ДОЛГОЛИЦЫЙ ЕВРЕЙ (отрицательная оценка) и др.).

Так, в сочетании ЧЕРНОУСО-БАНДИТСКИЕ МОРДЫ КРУПЬЕ наблюдаем актуализацию смыслового и эмотивно-оценочного компонента значения. Сложное прилагательное ЧЕРНОУСО-БАНДИТСКИЙ представляет собой соединение основ сложения ЧЕРНОУСЫЙ , образованного сложно-суффиксальным способом от основ качественного прилагательного со значением цвета и существительного УСЫ при помощи интерфикса -О- и нулевого суффикса, а также относительного прилагательного БАНДИТСКИЙ . В сложном прилагательном ЧЕРНОУСЫЙ первый компонент непосредственно указывает на цвет, хотя и несколько ослаблен тем, что входит в состав суффиксально-сложного образования. Контекст содержит актуализаторы окказионального значения «с карикатурными носами »: «И сами морды крупье - то подслеповато-недолепленные, то черноусо-бандитские, с карикатурными носами, то с видом благородного ученого в очках» .

Первый компонент ЧЕРНОУСЫЙ («имеющий черные усы») стилистически и эмоционально нейтрален. Второй компонент - БАНДИТСКИЙ , «относящийся к бандиту, вооруженному грабителю», имеет эмоционально-оценочный компонент значения (отрицательное). Определяемое слово МОРДА стилистически и эмоционально окрашено (просторечное, отрицательное). Между компонентами сложного прилагательного возникают сочинительные отношения, поскольку они определяют одно и то же слово с разных сторон. В составе словосочетания ЧЕРНОУСО-БАНДИТСКИЕ МОРДЫ КРУПЬЕ отмечается изменение оценочности от «нейтральной» (ЧЕРНОУСЫЙ ) к «низкой» (МОРДЫ ). С учетом актуализатора окказионального значения, окказионализм можно определить как «нелепые, смешные, с преувеличенно большими носами лица крупье, напоминающие лица бандитов и имеющие черные усы».

Ассоциативные соматизмы ведут к развитию семантических окказионализмов, к которым, в первую очередь, относятся индивидуально-авторские метафоры (ассоциативные связи возникают между двумя словами, с широким контекстом, а также с экстралингвистическим контекстом).

Так, в 39 главе романа встречаем сочетание слов УСО-БОРОДЫЙ НИЗ ЛИЦА , характеризующее генерала Самсонова: «Самсонов оживился, расхаживая туда и сюда, смотрел в бинокль, и мягкий прищур его над темным усо-бородым низом лица обещал спокойное руководство, мудрый выход: ничто ни для кого потеряно не было, и командующий всех спасет!» (7, с. 374).

Компоненты сложения выражены основами имен существительных и связаны сочинительными отношениями (УСЫ И БОРОДА ).

В «Словаре эпитетов» в качестве самостоятельных определений к слову ЛИЦО выделены прилагательные «бородатое» и «усатое» (5, с. 214). Сложное прилагательное УСО -БОРОДЫЙ словарем не зафиксировано.

Значение сложения складывается из суммы значений составляющих компонентов: «имеющий усы и бороду». Однако привлечение расширенного контекста позволяет точнее определить значение словосочетания УСО-БОРОДЫЙ НИЗ ЛИЦА .

Ранее, в 10-11 главах автор дает следующее описание генерала Самсонова: «...крупное большое лицо..., на треть закрытое невыседевшей бородой и усами», «толстые губы прикрывались спокойной зарослью» (7, с. 92), «нижняя часть лица Самсонова... была усами и бородой - государева , под Государя , и так же почти скрыты как будто спокойные, но далеко не уверенные губы» (7, с. 102).

Таким образом, УСО-БОРОДЫЙ НИЗ ЛИЦА - это «нижняя часть лица, закрытая бородой и усами, как у Николая II». Интересен тот факт, что в романе отражается не только внешнее сходство Самсонова с Николаем II, но и внутреннее (неуверенность, нерешительность) и даже, возможно, сходство судеб (действия, которые привели одного к гибели армии, а другого - к гибели государства).

Из всего сказанного можно сделать следующий вывод.

Соматические окказионализмы А.И. Солженицына представлены сложными именами прилагательными, включающими в качестве одного из компонентов основы существительных-соматизмов, а также сочетаниями слов с опорным существительным-соматизмом (определения и ассоциации к словам-названиям частей тела). Определения передают как реальные свойства объектов, отраженные органами чувств, так и виртуальные, приписываемые объектам на основе эмоционального восприятия и умственных суждений.

В семантике соматических окказионализмов, функционирующих в романе «Красное колесо», можно выявить как универсальное, так и уникальное. Для них свойственно «приглушение» номинативной функции в пользу экспрессивной, повышенное коннотативное «присутствие», поэтому номинативный аспект значения растворен в экспрессивном, подчинен ему, т.е. коннотацию можно считать категориальным признаком соматических окказионализмов.

Рецензенты:

Пыхтина Ю.Г., д.фил.н., доцент, зав. кафедрой русской филологии и методики преподавания русского языка, ФГБОУ ВПО ОГУ, г. Оренбург;

Моисеева И.Ю., д.фил.н., доцент, зав. кафедрой романской филологии и методики преподавания французского языка, ФГБОУ ВПО ОГУ, г. Оренбург.

Библиографическая ссылка

Горовая И.Г. КОННОТАТИВНЫЙ АСПЕКТ СЕМАНТИКИ СОМАТИЧЕСКИХ ОККАЗИОНАЛИЗМОВ А. И. СОЛЖЕНИЦЫНА // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 1-1.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=19268 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

1. Роль контекста при определении полисемичности слов

   Курсовая работа >> Иностранный язык

   ... на тему «Роль ... связано изучение ... многозначности слова может привести и дифференциация синонимов , примером ... bear а heavy load ... my heart … ... These ... на материале имен прилагательных современного английского языка): Автореф. - Мн., 1985. –С.123. Литвин Ф.А. Многозначность ...

2. Стилистика. Современный английский язык

   Книга >> Иностранный язык

   ... heart , Though ... изучения исторического пути самого эпитета, так как стиль баллады сыграл огромную роль ... имен прилагательные ... синонимов , в нашем примере представлен также ситуативными синонимами breathe и live. Мы рассматривали его в связи с синонимией на примере ...

3. Cтили речи и выразительные средства английского языка

   Реферат >> Иностранный язык

   Становятся многозначными . Именно в... heavy armour; трудный - heavy task ; высокий (большой) - heavy price ... имени собственного и прилагательного «серьезный». В следующем примере стилистический прием основан на ... синонимами . Пример ... роль начинает играть изучение ...

4. Особенности перевода фразеологических оборотов с английского языка на русский язык

   Реферат >> Иностранный язык

   ... ’; на столкновении синонимов . ... важную роль для... as) heavy as ... : (as) hard as a bone ... прилагательного является ещё окказиональной, что подтверждается приводимыми ниже примерами ... (as) thick as thieves ... называет именно опущения, ... характерны многозначность ... изучению ...

5. Анафония и анаграммы в русских и английских пословицах

   Дипломная работа >> Иностранный язык

   ... изучение ... прилагательные , к примеру ... heart felt heavy ... именем выступает слово баба и его сниженные дериваты типа бабец, бабища и их синонимы ... многозначны ... ее роль в конституировании... twice shy. - Обжегшись на молоке, дует на воду. 103.When уоu"уе seen, heard ...

Введение

1.1. Выражение и восприятие модальности художественного текста 11

1.2. Коммуникативность связного текста 21-40

1.3. Имплицитность при восприятии коннотативности художественного текста 40-53

1.4. Когнитивность коннотативно обусловленного связного текста 53-64

ГЛАВА II. КОННОТАЦИЯ И СТРУКТУРНО-СМЫСЛОВЫЕ АСПЕКТЫ СВЯЗНОГО ТЕКСТА

2.1. Структурно-смысловые аспекты связного текста художественного произведения 65-77

2.2. Коннотация в структуре связного текста как макрокомпонент лексического значения слова 77-84

ГЛАВА III. ПРОЯВЛЕНИЕ КОННОТАТИВНОГО АСПЕКТА В СВЯЗНОМ ТЕКСТЕ

3.1. Оценочность как проявление коннотативности в связном тексте 85-105

3.2. Функционирование эмоционально-экспрессивного компонента коннотации 105-121

3.3 Ассоциативно-образный компонент коннотации 121-142

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 143-149

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА 150-165

ИСТОЧНИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ 166

Введение к работе

Художественный текст - сложная, высокоорганизованная структура знаний, ставшая объектом исследования целого ряда научных дисциплин (литературоведения, языкознания, культурологии, истории, эстетики, семиотики, психолингвистики, грамматики, философии, логики, теории речевой деятельности и др.). Текст, являясь продуктом речевой деятельности человека, соотносится с теми аспектами, которые связаны с его организацией, поэтому на передний план выдвигаются цельность и связность. Данные понятия вступают в отношения взаимообусловленности с такими свойствами текста, как информативность, когнитивность, коммуникативность, коннотативность, интонация, которые, в конечном счете, определяют сложную иерархическую систему организации языковых знаков в рамках произведения.

Цель создания всякого текста выражается в возможности оказать определенное воздействие на человека, а значит, должны активизироваться такие средства (языковые и неязыковые), которые бы обеспечили создание необходимой автору читательской проекции текста как результат и в то же время как процесс понимания. Процессы понимания осуществляются на уровне структуры и содержания связности текста как наиболее значимого его свойства, которое основывается на организации информационных блоков в рамках текста. Художественный текст активно мобилизует творческие способности индивидуумов: и того, кто его создает, и того, кто его воспринимает. Таким образом, возникает связность не только между частями текста, но и участниками коммуникации (при задействовании их фоновых знаний, общих эмоциональных, ментально-аксиологических познавательных структур). Содержание связного текста определяется не метафизическими, а конкретными представлениями человека о картинах окружающего мира на основе эмпирических осмыслений ассоциативно-номинативных связей между компонентами реальной действительности. Конкретные же представления практически

всегда анализируются человеком с учетом своего личного позитивного или негативного скрытого или явного отношения к ним. Поэтому в связном тексте, в первую очередь, художественном особую значимость приобретают те компоненты, которые обладают теми или иными дополнительными сопутствующими, вспомогательными компонентами основных смыслов, т.е. конно-тативные значения языковых единиц. Анализу художественного текста, функционированию и взаимодействию его аспектов в лингвистической литературе как зарубежной (Дж.Брунер, Т.А.Ван Дейк, Ч.Моррис и др.), так и в отечественной (Г.И.Богин, Н.С.Болотнова, Е.Н.Винарская, В.В.Виноградов, Г.О.Винокур, К.А.Долинин, Н.Ю.Жинкин, Ю.М.Лотман, И.ПСевбо и др.) уделяется существенное внимание. Однако остается еще немало вопросов, проблем, которые нуждаются в своем разрешении, в том числе и функционирование текста с точки зрения его коннотативнои направленности. Термин «коннотация», перешедший в языкознание еще в 17 веке из схоластической логики, всегда толковался неоднозначно. Неоднозначность содержания данного понятия определяется характером подхода к нему с тех или иных позиций, которые выдвигаются различными дисциплинами или исследователями. Функционирование коннотативных языковых единиц в тексте, их роль в организации семантико-синтаксическои структуры произведения, в создании связности его частей, выявлении различных дополнительных смыслов и с точки зрения авторского восприятия, и с точки зрения их воздействия на читателя представляются сложными психолингвистическими процессами, которые необходимо подвергнуть специальному научному исследованию. Сказанным определяется актуальность избранной темы.

Объектом диссертационного исследования является анализ произведений Михаила Афанасьевича Булгакова с точки зрения их коннотативнои направленности при организации связности художественных текстов.

Выбор объекта определяется следующими причинами. Во-первых, художественный текст является наиболее ярким, выразительным типом по-

знавательной деятельности человека, которая соотносится с образно-ассоциативным восприятием окружающего мира. Подобное восприятие мира представляет научный интерес не только с позиций лингвистики, но и психологии и культурологии: 1) восприятие картин реального мира осуществляется человеком, с одной стороны, стихийно, на уровне интуиции и чувственного освоения событий и процессов, которые осуществляются при участии и без участия человека; это самые верные, истинные, подлинные образы, которые составляют основу ментальных знаний общества в целом; именно эти знания формируют характер традиционных представлений о слове в художественно-образной системе литературного произведения, на них опирается и писатель, и читатель как представители одного и того же общества, социально культурной среды.

С другой стороны, восприятие окружающего мира осуществляется осознанно и связано с выработкой и использованием специальных знаний, поиском новых образов, ассоциаций, оценок, эмоций. Данное восприятие основывается на применении высокоорганизованной творческой мыслительной деятельности; такие знания носят, как правило, индивидуальный характер. В то же время удачно найденные образы, точные характеристики, оценки при высокой степени их экспрессивной выраженности переходят в разряд общенациональных знаний и представлений об окружающем мире. 2) Художественное восприятие мира, его поэтизирование свойственно психологии человека, такая мыслительная деятельность выливается в определенные формы языкового выражения - в литературные произведения (в том числе и фольклор). Следовательно, художественный текст представляется результатом психологического познания мира, воплощенного в определенной системе организации средств языка. 3) Особенности восприятия мира (и их языковая материализация) всегда носят культурно маркированный характер; естественно, автор как представитель того или иного культурно-национального сообщества в своих произведениях отражает специфические культурологиче-

ские знания, образы, ассоциации, эмоции. Таким образом, художественный текст можно рассматривать как воплощение духа нации, его социально-исторических и патриотических культурологических традиций, корней.

Во-вторых, художественный текст - это целостное литературное произведение, которое обладает связностью событий, образов, характеристик персонажей, фактов, выражением общеоценочной тональности и единым авторским замыслом. Вызывают научный интерес особенности создания связности текста, взаимосвязь данного признака с другими (например, с целостностью), а также то, как обеспечивается связность частей, какие языковые единицы и каким образом функционируют в связном тексте, как на связность текста влияют различные аспекты произведения, в частности коннотация.

В-третьих, понятие коннотации, как уже отмечалось, является нечетким в плане его содержания, трактовки. Но, как отмечает В.Н.Телия, не вызывает сомнения только то, что с коннотацией связывается экспрессивная окраска речевых фактов, а «все остальное - какова природа коннотации, элементом какого вида языковой деятельности она является - номинативной, системно-таксономической или коммуникативной, текстообразующей или же стилистической - прагмариторической, в каких языковых сущностях и в какой форме коннотация локализуется, какую информацию выражает коннотация и т.п. - все эти вопросы еще ждут своего решения». (155,3). Коннотация в тексте - явление субъективное, регулируемое авторскими целями, намерениями, отношением к описываемому, его информационной и культурной ориентацией. Коннотация играет существенную роль в процессе создания связности текста, вступая во взаимодействие с такими аспектами произведения, как информативность, когнитивность, модальность, имплицитность. В -четвертых, произведения М.А.Булгакова являются непревзойденным образцом художественности, умелого сочетания резкой критики и тонкой иронии; предельной реалистичности в изображении событий, персонажей и захватывающей фантастичности создаваемых им образов, описываемых ситуаций;

точного, правдивого изложения масштабных исторических событий и небольших фактов биографического характера. Язык его произведений предельно экспрессивен, ярок, в нем сочетается целая гамма чувств и эмоций человека, глубоко переживающего за судьбу своей страны, своих людей, который искренне стремился к социальному переустройству общества, его духовному совершенствованию. Язык его произведений отличается смелостью в создании эмоционально-экспрессивных номинаций, метафор, сравнений. М.А.Булгаков сумел донести до читателя свое восприятие действительности, раскрыть перед ним свой внутренний духовный мир. Точность, характерная его сочинениям, способствовала фразеологизации многих слов и оборотов: «Рукописи не горят», «Шариков», «Не читайте до обеда советских газет» и др. Хотя анализу произведений М.А.Булгакова посвящено немало научных работ (и в области литературоведения, и в области языкознания), они не могут исчерпывающе изучить, представить, отразить все то образно-языковое и культурно-эстетическое богатство, которое присуще его сочинениям.

Целью данного диссертационного исследования является изучение особенностей связного текста и коннотации как одного из его аспектов, а также компонентов коннотации.

В соответствии с поставленной целью сформулированы следующие задачи:

анализ структурных и смысловых аспектов, участвующих в создании связного текста;

изучение особенностей восприятия художественного текста с точки зрения его модальной обусловленности;

D рассмотрение процессов коммуникации в связном тексте; D выявление имплицитных и коннотативных смыслов в структуре содержания связного произведения;

определение типов коннотации и особенностей их функционирования в тексте: оценочности, эмотивности, экспрессивности, ассоциативно-образного компонента;

характеристика когнитивности рассматриваемых текстов и их культурологической ориентации.

Основными методами исследования являются описательный, сопоставительный, подстановочный, трансформационный; контекстный и компонентный анализы.

Научная новизна работы заключается в целостном, комплексном анализе основных типов коннотации, определении их природы и особенностей функционирования в произведениях М.А.Булгакова; в попытке всестороннего исследования модальности, коммуникативности, когнитивности и имплицитности связного текста с точки зрения коннотации. Выявлены способы и особенности влияния коннотативных значений на читателя; определены текстовые основы прагматичности в использовании компонентов коннотации; изучены некоторые характерные для писателя приемы создания коннотации и их роль в культурологической направленности его текстов.

Теоретическая значимость состоит в анализе малоисследованных особенностей функционирования коннотации в художественном тексте при создании связности произведения; результаты исследования расширяют имеющиеся представления об ассоциативно-образном компоненте коннотации; более глубоко и конкретно рассматривается само понятие коннотации (расширены ее границы), ее типы, что может быть использовано для системного изучения других многоаспектных явлений языка (создание коннотации при использовании средств интонации, диалогичности и др., а также при реализации эвфемистических именований).

Практическая ценность диссертации определяется возможностью использовать ее результаты в процессе преподавания в высших учебных заведениях таких научных дисциплин, как; «Современный русский язык»,

«Профессиональная речевая культура», «Стилистика», «Практический курс русского языка», «Лингвистический анализ текста»; в подготовке спецкурсов и спецсеминаров для студентов, при написании дипломных и курсовых работ, в проблемных кружках НИРС, при обучении студентов по различным гуманитарным специальностям.

Апробация работы . Основные положения диссертационного сочинения докладывались и обсуждались на семинарах аспирантов и молодых ученых филологического факультета ДГПУ (в мае и октябре 2001 года, в октябре 2002 и 2003 годов); на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей ДГУ (в апреле 2002 и 2003 годов).

Основные положения диссертации нашли отражение в четырех публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

Коннотация в художественном тексте основана на перцептивной трансформации в сознании индивидуума картин окружающего мира при активном участии лингвокреативных модусных компонентов.

Связность текста формируется суггестивными факторами смыс-лосозидания как результат рефлексивных действий человека.

Коннотация как явление субъективное тесно связана с имманентными характеристиками связного текста и инвариантным использованием языковых единиц.

Материалом исследования послужили извлеченные из произведений М.А.Булгакова фрагменты, которые наглядно демонстрируют связность текста при функционировании в нем компонентов коннотации. Фактический материал составил картотеку, насчитывающую примерно две тысячи единиц текста.

Структура и краткое содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников исследования.

Во введении определяется актуальность и новизна работы, ее цель и задачи, теоретическая и практическая значимость, обосновывается выбор языкового материала, указываются методы исследования.

Выражение и восприятие модальности художественного текста

Основным назначением всякого текста является передача информации. Информация - это не только изображение тех или иных событий, фактов, но также выражение и передача отношения автора к описываемому; модальные, оценочные, экспрессивные характеристики. Основным свойством информации является то, что «она присуща явлениям самого различного порядка, различаясь лишь своей качественной природой» (165, 97). Существуют различные способы классификации информации: одной из них является предложенное И.Р.Гальпериным деление информации на содержательно-фактуальную, содержательно-концептуальную и содержательно-подтекстовую (38, 26-30). Другая разработана И.В.Арнольд: она считает, что есть информация первого рода, порядка, т.е. содержательно-фактуальная, и второго рода, т.е. все то многообразие значений, смыслов, а также воздействий, которое может выражать и оказывать текст (4, 9). Таким образом, к информации второго рода можно отнести и модальные характеристики содержательной стороны художественного текста.

Итак, модальность - это часть содержания текста. Модальность как отношение автора к содержанию произведения, а также отношение содержания произведения к реальной действительности в данной работе воспринимается широко, т.е. как оценочное и эмотивно-экспрессивное отношение к изображаемому в тексте. В связи с этим следует отметить, что произведения М.А.Булгакова являются благодатным материалом для изучения литературных текстов вообще с позиций категории модальности: «И во дворце, представьте себе, тоже нехорошо. Какая-то странная, неприличная ночью во дворце суета» («Белая гвардия»); «Человек принял мое пальто с такой бережностью, как будто это было церковное драгоценное облачение» («Театральный роман (Записки покойника)»); «Я завалился на дно саней, съежился, чтобы холод не жрал меня так страшно, и самому себе казался жалкой собачонкой, псом бездомным и неумелым» («Пропавший глаз»); «Мы - новое домоуправление нашего дома, - в сдержанной ярости заговорил черный. - Я - Швондер, она - Вяземская, он - товарищ Пеструхин и Жаровкин. И вот мы... ... - Мы, управление дома, с ненавистью заговорил Швондер, - пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома...

Кто на ком стоял! - крикнул Филипп Филиппович, - потрудитесь излагать ваши мысли яснее» («Собачье сердце») и др. фрагменты текстов.

Итак, текст выражает, содержит не только информацию, но и отношение к ней. Отношение может быть объективно - модальным и субъективно -модальным. В различных текстах проявляются различные отношения. Так, например, в научном тексте доминирует объективно-модальное значение, а субъективно-модальное представлено либо слабо, либо отсутствует. Естественно, что это обусловлено спецификой подобных текстов, когда содержание произведения должно соотноситься с действительностью конкретно, т.е. или утверждать, или отрицать какой-либо факт, признак и т.д. В научных текстах в плане содержания на передний план выступает информация и ее объективный анализ, и в основном здесь отсутствует сам автор (модальность может ограничиваться лишь вводными конструкциями со значением предположения, гипотетичности, отсылки к уже изложенным фактам, а также упоминания дифференцированного авторства при изложении тех или иных позиций). Иначе дело обстоит с художественными или публицистическими текстами: «Художественная литература, публицистика, по сравнению с научной речью, гораздо более полно и ясно выражают отношение говорящего к высказываемому. Автор нередко вмешивается в ход повествования, говорит от первого лица, выражает эмоциональное отношение к описываемому» (146, 104). Таким образом, можно заключить, что модальность присутствует во всех текстах, но степень ее проявления разная.

В основе модальных отношений при выражении авторской мысли лежит его опыт, представленный целой гаммой ощущений и восприятий, которые находят отражение в системе языка как результат практической и теоретической деятельности человека. Автор является наблюдателем, и в этом он ориентируется на систему общественных ценностных, морально - этических, личностных норм, выделяя при этом факты, не вписывающиеся, отклоняющиеся от традиционно существующих устоев в коллективе.

Модальность соотносится с совокупностью знаний о предметах, событиях, явлениях, которые идентифицируются в пространстве, где отражаются все вероятные виды отношений между компонентами реального мира. Модальность как текстовая категория представляется средством обработки информации не сколько и не только личного опыта автора, но также обобщенным опытом поколений. Другими словами, модальность не всегда носит личностный (авторский) характер, она может являться выражением (опытом) особенности социума в целом. В таких случаях речь может идти о сопоставлении модальных оценок индивидуума (автора) и социума (читателей реальных и потенциальных), а также самоанализе и самонаблюдении. Последние позиции часто соотносятся с коннотацией личностного плана, когда повествование ведется от имени главного героя: «Итак, прекратив мартовскую болтовню, я пошел на заработки.

Структурно-смысловые аспекты связного текста художественного произведения

Текст представляет собой сложную, иерархическую систему организации языковых единиц с точки зрения их содержания и коммуникативно-прагматической направленности. Основными свойствами текста являются его связность и цельность. Данные понятия находятся в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности и вместе с коннотацией составляют сущностную характеристику проекции текста, т.е. «текст в индивидуальном сознании существует в виде проекции, отражающей результат его понимания и одновременно процесс понимания» (134, 26). Процессы понимания «выходят» на уровень структурных и смысловых аспектов текста, обеспечивающих его цельность и связность. Определение связности текста как наиболее значимого его синтаксического свойства основывается на анализе информационных блоков, расположенных в тексте на некотором «расстоянии» (т.е. дистантно), имеющих единый смысловой план (тематические линии) и устанавливающих семантическое совпадение или семантическую дифференциацию понятий. Структурная организация информационных блоков позволяет изучить систему, механизмы создания смысла всего художественного текста, определить связи, объединяющие предложения, абзацы (как единицы относительно низкого порядка) в целостный текст, как, например, в следующем фрагменте: «Она несла в руках отвратительные тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!

Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам...» («Мастер и Маргарита») - два абзаца объединены общей темой «желтых цветов»; для связности автором используются смысловые (Она несла в руках отвратительные желтые цветы» и «Она несла желтые цветы! Нехороший цвет») и структурные (компонентные) («тревожные желтые цветы» и «не то что тревожно, а даже как будто болезненно»). В художественном тексте связующим компонентом является также и коннотация (компоненты которой будут рассмотрены в последующих разделах диссертации) - в начале второго абзаца сочетание «желтый знак» (обозначение желтых цветов) приобретает значительное смысловое добавление, превращаясь в некий символ.

При расположении ситуативно-информационных блоков дистантно связность между ними проявляется в виде использования слов, входящих в одни логико-семантические поля, по мнению И.П.Кудреватых, в виде субституции (93, 57). Структурный состав логико-семантических полей варьирует от отдельного слова до целого предложения и в конечном счете составляет основу ситуативно-информационного блока. Возможности семантической и синтаксической субституции определяются степенью связности текста. Дистантное размещение ситуативно-информационных блоков более или менее равномерно распределяет смысловую значимость элементов текста, что в итоге регулирует информационную ценность текста, т.е. может способствовать увеличению или уменьшению объема расшифровываемого текста, а также качественному переходу тематических и рематических отношений между частями текста. Данный переход обеспечивается смысловой загруженностью элементов текста, составляющих основу ситуативно-информационных блоков: «- Ничего я не понимаю, - ответил Филипп Фи липпович, королевски, вздергивая плечи, - какого такого Шарикова? Ах, виноват, этого моего пса... которого я оперировал?

Простите, профессор, не пса, а когда он был человеком. Вот в чем дело.

То есть он говорил? - спросил Филипп Филиппович. - Это еще не значит быть человеком. Впрочем, это не важно. Шарик и сейчас существует, и никто его решительно не убивал» («Собачье сердце») - разное толкование слова «человек» одновременно отдаляет и сближает две реплики данного диалога, обеспечивая переход тематического («человек» - как биологическая субстанция») понимания ключевого элемента первого блока информации, во второй, в рематический («человек» - как разумное существо, обладающее высокими морально-этическими, интеллектуальными, культурно-нравственными качествами); «Я ни в чем не виноват, - думал я упорно и мучительно, - у меня есть диплом, я имею пятнадцать пятерок. Я же предупреждал еще в том большом городе, что хочу идти вторым врачом. Нет. Они улыбались и говорили: «Освоитесь». Вот тебе и освоитесь. А если грыжу привезут? Объяснитесь, как я с ней освоюсь? И в особенности каково будет себя чувствовать больной с грыжей у меня под руками? Освоится он на том свете (тут у меня холод по позвоночнику)... «Я похож на Лжедмитрия,» -вдруг глупо подумал я и опять уселся за стол» («Полотенце с петухом») -связь частей текста обеспечивается за счет возникновения ассоциативных связей, но в гипертрофированной степени (сомнения, неуверенность молодого врача, выпускника университета, с одной стороны, и с другой - обозначения обмана: отрицательный персонаж).

Оценочность как проявление коннотативности в связном тексте

Оценочность как психолингвистическая категория возникает в тексте коннотативно обусловленном - художественном, публицистическом в научном тексте оценочность имеет свои особенности и способы реализации (см. об этом: 86, 238-247). Оценочное содержание использованного слова в кон-нотативном тексте «выходит за пределы лексемы и распространяется на все высказывание» (49, 65) и при этом наслаивается на его действительный реальный смысл, в результате чего создается экспрессивность: «- Я не господин, господа все в Париже! - отлаял Шариков.

Швондерова работа! - кричал Филипп Филиппович. - Ну, ладно, посчитаюсь я с этим негодяем» («Собачье сердце»); «Тут дружбу двух драматургов разрезало, как ножом, и Мольер возненавидел Расина» («Жизнь господина де Мольера») и др. Оценка как семантический компонент в конно-тативном тексте всегда конкретна. В языковом знаке оценка, как правило, абстрактна, она конкретизируется в речи в зависимости от ситуации и словесного окружения: «Ну и аппетитик же у вас Никанор Иванович!» - но Коровь-ев сказал совсем другое...» («Мастер и Маргарита») - в другом контексте слово «аппетитик» могло бы иметь положительную оценку (в отличие от данного, где оно носит явно выраженный иронический характер). Подобную экспликацию слова, содержащего оценку, называют «внутренним языковым переводом» (178, 54), являющимся некоторой формой материальной выраженности семантических категорий. Иными словами, в любом тексте всегда есть такие слова, основным назначением которых является указание на содержание других слов (181). Коннотативныи текст практически никогда не допускает совместимости наложения противоположных оценок в рамках одного контекста. Коннотативные связные тексты способствуют тому, что оце-ночность всегда сопровождается эмоциональностью. Такое положение - результат того, что всякая эмоция в своей основе имеет оценку, т.е. говорящий к описываемому, предмету речи, его признакам, действиям относится либо позитивно, либо отрицательно. Позиция автора как нейтральная в основном относительна, т.е. в зависимости от контекста оно тяготеет к той или иной оценочной характеристике. Таким образом, нейтральные единицы языка подвержены в коннотативном тексте эмотивно-экспрессивным трансформациям (приобретают общий оценочный «налет»).

Оценочность в коннотативном связном тексте отражает познавательную деятельность человека в аспекте отражения картин окружающего мира. Отражая предметы, явления, события действительности, человек соотносит их с прошлым опытом (активно используются фоновые знания), сопоставляет их с конкретным ценностным ориентиром, в качестве которого выступают новые, идеализированные модели, некие стандарты, желания, вкусы, потребности, интересы индивида. Языковые аспекты оценочности в тексте представлены всей совокупностью способов и средств ее выражения, которые так или иначе соотносятся с ситуацией оценочности (143): фонетические, словообразовательные, морфологические, лексические, логические, синтаксические. Например:

«- В чем дело, скажите, ради бога? ...

Дело? - иронически весело переспросил Малышев, - дело в том, что Петлюра в городе» («Белая гвардия») - обыгрывается слово «дело» как десе-мантизированный компонент в составе сочетания «в чем дело / дело в том» и как полнозначное («Дело?») на основе звукового вычленения отдельного слова и сосредоточения текстового пространства вокруг данной языковой единицы; «-Живее, живее, старикан! Что ползешь, как вошь по струне?» («Белая гвардия») - пренебрежительное (и даже ненавистное) отношение к персонажу отражено в компоненте «старикан» с характерным суффиксом; второе предложение является подтверждением негативной оценки к данному персонажу; «Шариков в высшей степени внимательно и остро принял эти слова, что было видно по его глазам» («Собачье сердце») - как морфологическое проявление степени признака; «Фельдшер, прислонившись к стене, стоял в позе Наполеона» («Крещение поворотом») - соответственно сложившемуся представлению, Наполеон обычно стоял скрестив руки на груди, «в величественной позе», следовательно (т.е. с точки зрения логики), фельдшер стоял также (скрестив руки); Иссушаемый любовью к Независимому Театру, прикованный теперь к нему, как жук к пробке, я вечерами ходил на спектакли» («Театральный роман (Записки покойника)») - лексический способ выражения оценки - сравнение: «Позвольте, когда еще я трясся при мысли о своем дипломе, о том, что какой-то фантастический суд будет меня судить и грозные судьи будут спрашивать:

«А где солдатская челюсть? Отвечай, злодей, окончивший университет]» («Пропавший глаз») - синтаксическое обозначение имени героя произведения (синтаксическая номинация) при выражении отрицательной оценочности (самооценки) и др.

Лексическое значение каждого отдельного лексико-семантического варианта слова представляет сложное единство. Состав его компонентов удобно рассматривать с помощью изложенного выше принципа деления речевой информации на информацию, составляющую предмет сообщения, но не связанную с актом коммуникации, и информацию, связанную с условиями и участниками коммуникации. Тогда первой части информации соответствует денотативное значение слова, называющее понятие. Через понятие, которое, как известно из теории отражения, отражает действительность, денотативное значение соотносится с внеязыковой действительностью. Второй части сообщения, связанной с условиями и участниками общения, соответствует коннотация , куда входят эмоциональный, оценочный, экспрессивный и стилистический компоненты значения. Первая часть является обязательной, вторая - коннотация - факультативной. Все четыре компонента коннотации могут выступать вместе или sb разных комбинациях или вообще отсутствовать.

Предметно-логическая часть лексического значения оказывается, в свою очередь, сложной, отражая сложность выражен-Иного в слове понятия. Так, в основном значении слова woman мы различаем, по крайней мере, три компонента: человеческое существо, лицо женского пола, взрослое. Поскольку компонентный анализ имеет немалое значение для прикладной лингвистики, им много занимаются, и на эту тему существует довольно много литературы.

Коннотация лексико-семантического варианта и его предметно-логическое значение связаны между собой, но характер этой связи у разных компонентов коннотации различен. Ниже специфика этой связи прослеживается в процессе рассмотрения каждого из компонентов в отдельности.

Эмоциональный компонент значения может быть узуальным или окказиональным. Слово или его вариант обладает эмоциональным компонентом значения, если выражает какую-нибудь эмоцию или чувство. Эмоцией называется относительно кратковременное переживание: радость, огорчение, удовольствие, тревога, гнев, удивление, а чувством - более устойчивое отношение: любовь, ненависть, уважение и т.п. Эмоциональный компонент возникает на базе предметно-логического, но, раз возникнув, характеризуется тенденцией вытеснять предметно-логическое значение или значительно его модифицировать. Между медом и домашней птицей уткой довольно мало общего, однако в переносном смысле эти ласкательные слова honey и duck являются очень близкими синонимами.

Чистыми знаками эмоций являются междометия. Эти слова составляют совершенно особый слой лексики, поскольку у них нет предметно-логического значения. В междометиях сосредоточены все типические черты, отличающие эмоциональную лексику: синтаксическая факультативность, т.е. возможность опущения без нарушения отмеченности фразы; отсутствие синтаксических связей с другими частями предложения; семантическая иррадиация, которая состоит в том, что присутствие хотя бы одного эмоционального слова придает эмоциональность всему высказыванию.

Многие эмоциональные слова, а междометия в особенности, выражают эмоцию в самом общем виде, даже не указывая на ее положительный или отрицательный характер. «Oh», например, может выражать и радость, и печаль, и многие другие эмоции. «Oh, I am so glad», «Oh, I am so sorry», «Oh, how unexpected!» Аналогичные примеры можно привести для других междометий, как простых, так и производных (вторичных).

Для стилистики эта неопределенность эмоциональных слов имеет большое значение, так как заставляет при анализе искать дополнительные комментарии по поводу испытываемых персонажами эмоций: «Oh!» came the long melodious wonder note from the young soldier. Или «Oh, for goodness sake, say something somebody,» cried Benford fretfully (D.H. Lawrence. The Fox ).

С эмоциональной лексикой не следует смешивать слова, называющие эмоции или чувства: fear, delight, gloom, cheerful-ness, annoy, и слова, эмоциональность которых зависит от ассоциаций и реакций, связанных с денотатом: death, tears, honour, rain.

С лингвистической точки зрения это разные группы. Отношения между компонентами внутри лексического значения, отношения между вариантами внутри семантической структуры слова и синтаксические связи здесь иные, чем в эмоциональной лексике, переноса здесь нет, эмоциональность полностью зависит от денотативного значения, которое не стирается, синтаксические связи обязательны.

Для стилистики выделение этой группы имеет, однако, очень важное значение, потому что накопление подобных слов в тексте или повторение их создает определенное настроение. Во многих литературных произведениях, например, обилие слов, связанных с дождем и непогодой, передает ощущение одиночества, тоски, бесприютности. Мастер подтекста, Э. Хемингуэй начинает рассказ «Кошка под дождем» с описания дождя в итальянском городе, где в отеле только двое американцев и молодая американка чувствует себя одинокой, тоскует.

There were only two Americans stopping at the hotel. They did not know any of the people they passed on the stairs on their way to and from their room. Their room was on the second floor facing the sea. It also faced the public garden and the war monument. There were big palms and green benches in the public garden. In the good weather there was always an artist with his easel. Artists liked the way the palms grew and the bright colours of the hotels facing the gardens and the sea. Italians came from a long way off to look up to the war monument. It was made of bronze and glistened in the rain. It was raining. The rain dripped from the palm trees. Water stood in pools on the gravel paths. The sea broke in along line in the rain and slipped backdown the beach to come and break again in a long line in the rain. The motor cars were gone from the square by the war monument...

Выражение эмоции или чувства обычно связано не только и не столько с желанием сообщить о них, сколько со стремлением передать их другим, и в этом смысле такое накопление дождливых слов весьма эффективно и обязательно отмечается при стилистическом анализе.

Слово обладает оценочным компонентом значения, если оно выражает положительное или отрицательное суждение о том, что оно называет, т.е. одобрение или неодобрение. Ср.: time-tested method (одобрение) и out-of-date method (неодобрение). Оценочный компонент неразрывно связан с предметно-логическим, уточняет и дополняет его и поэтому может входить в словарную дефиницию. Так, например, глагол sneak в словаре Хорнби определяется: «move silently and secretly, usu. for a bad purpose.» В отличие от эмоционального компонента оценочный компонент не способствует факультативности или ослаблению синтаксических связей. Оценочный компонент значения упоминается многими авторами; слова с такими компонентами даже получили в литературе специальное название bias-words, но изучена эта группа пока мало, и авторы, которые на эти слова обращали внимание, не разграничивают компоненты коннотации, рассматривая их как эмоциональные 1 .

Интересным примером слова с устойчивой оценочной коннотацией является слово meaning и его производные meaningful и meaningless, описание которых приводит Л. Б. Соломон 2 . Наблюдая за контекстами современного употребления этого слова, можно заметить все возрастающую тенденцию к усилению оценочной коннотативной части его значения за счет денотативной. Слово meaningful становится синонимом слов wise, efficient, purposeful, worthy of attention и других, где оценочность входит уже в число компонентов денотативного значения. Так, to write meaningfully значит и писать справедливо, верно, содержательно. Рассмотрим только один из многочисленных газетных примеров Л.Б. Соломона: Schools and teachers must instil the idea that what is important, is the desire and the capacity of the individual for self-education, that is for finding meaning, truth and enjoyment in everything he does.

Русское слово «смысл», которым здесь очень точно переводится слово meaning, тоже безусловно содержит положительную оценку идеологическою порядка. Следует обратить внимание на то, что meaning, truth and enjoyment - однородные члены, соединенные союзом and, а в подобных контекстуальных условиях у слов должны наличествовать общие компоненты значения. Положительная оценка в словах truth и enjoyment является непременным компонентом денотативного значения.

Приведем еще несколько примеров слов с оценочными коннотациями.

Б. Чарльстон приводит шуточное спряжение: I am firm, thou art obstinate, he is pig-headed.

Все три прилагательных имеют одно и то же денотативное значение, эквивалентное нейтральному not easily influenced by other people " s opinion , но firm предполагает похвальную твердость, obstinate содержит мягкое неодобрение, a pig-headed - резко отрицательную оценку, сочетающуюся с коннотацией экспрессивности.

Оценочная лексика характерна для описания общественной жизни и политических событий и нередко использует разные виды переносных значений, в то время как прямые значения нейтральны.

Обратимся к примеру. Слово establishment в прямом основном значении установление, учреждение коннотации не содержит. Одно из многих производных значений - правящие круги, господствующая верхушка, система - передается лексико-семантическим вариантом the Establishment и имеет четко выраженную коннотацию - неодобрение: If the Establishment means anything, it means big government and big business, and between them they pay most of the bills of big science 3 .

Наблюдения над тем, как оценочные слова меняют свою предметную отнесенность в результате несправедливости и лицемерности общественных отношений, можно найти в творчестве великого сатирика Г. Филдинга. Для его творчества характерна не только большая разносторонность - его интересовали политика, этика, философия, - но и острое ощущение отражающего их языкового материала. Филдинг видел, как падение нравов и деградация моральных ценностей отражаются на снижении значения слов. Слова, прежде выражавшие высокие, благородные понятия, используются для названия референтов низких и гадких. «Я попытаюсь, - пишет Г. Филдинг, - при крепить к каждому из них в точности то представление, которое придает им «свет» (the world), «Патриот» (patriot). - теперь только кандидат на место при дворе, а «политика» (politics) - всего лишь искусство добиваться таких мест. Под «заслугами» (worth) понимаются только власть, положение, богатство, а «мудрость» (wisdom) сводится к искусству приобретать их».

В числе работ Г. Филдинга есть специальный трактат, в котором он развивает учение о смысле слов выдающегося английского философа XVII века Дж. Локка. В этом трактате «О полнейшем изменении значения, которому подверглись многие слова, в абсолютном соответствии с теорией мистера Локка» Г. Филдинг пишет о том, как правящее меньшинство оказывается вознесенным над всем остальным народом Британии и по праву сильного претендует на нравственное и умственное превосходство. «Не довольствуясь наименованием «Благородных» (Honourables), «Достопочтенных» (Worshipfuls), «Преподобных» (Reverends) и тысячей других гордых эпитетов, которые они требуют от бедняков и на которые отвечают только словами «шваль» (scrub), «мразь» (dirt), «чернь» (mob) и тому подобными, они насильственно, без тени какого-либо на то права, присвоили себе слово «Вышестоящие» (буквально: лучшие - Betters)» 1 .

Эти свойства оценочной лексики использовались Филдингом для разоблачения фальсификации всех человеческих чувств и отношений и падения морали путем противопоставления видимого и истинного, претензий и действительности в иронических эпитетах. Так, человека, который под покровом лицемерия и ханжества жертвует другими во имя своих аппетитов и злоупотребляет своей властью над ними, он называет великим - great man («История жизни Джонатана Уайльда Великого»).

Место оценочных коннотаций в разных функциональных стилях различно. Они часто встречаются в ораторской речи и совсем не приняты в научной или официально-деловой речи. Здесь оценка должна быть эксплицитно указана с помощью объективных показателей.

Слово обладает экспрессивным компонентом значения, если своей образностью или каким-нибудь другим способом подчеркивает, усиливает то, что называется в этом же слове или в других, синтаксически связанных с ним словах. Например: She was a thin, frail little thing, and her hair which was delicate and thin was bobbed... (D. H. Lawrence. The Fox ).

Слово thing вместо girl экспрессивно подчеркивает хрупкость девушки, выраженную прилагательными thin, frail, little. Thing в применении к человеку всегда употребляется с прилагательным.

Различают экспрессивность образную и увеличительную. В обоих случаях экспрессивный компонент зависит от предметно-логического, но совершенно иначе, чем оценочный. Обратимся к примеру: Life was not made merely to be slaved away (Ibid.).

Экспрессивность в данном случае образная, основанная на метафорическом переносе. Но перенос происходит внутри лексемы, а не внутри слова - у глагола slave нет неэкспрессивного варианта.

Под лексемой мы понимаем объединение корневых и аффиксальных морфем, образующих лексическую единицу, независимо от возможных для нее синтаксических функций, парадигмы и валентности 1 . Slave (n) и slave (v) - два слова, но одна лексема. Глагол to slave образован от существительного slave, причем существительное имеет и прямое и переносное значения, а глагол - только переносное - образное. Его образная экспрессивность зависит от ассоциаций, которые вызывает slave (n), т.е. связь тут на уровне лексемы.

Экспрессивность для глагола slave (работать тяжко, непосильно, как работают рабы) - экспрессивность узуальная. Глагол slave для обозначения труда рабов не употребляется и обозначает тяжелый труд юридически свободных граждан. Ср.: the slaves work: : the Ford workers slave. Но в приведенном примере пассивная конструкция, интенсифицирующий постпозитив away и связь со словом life создают новый вариант - растратить (жизнь) на тяжелый труд. Экспрессивность получается уже окказиональная, как бы вторичная и контекстуально обусловленная, что ее дополнительно усиливает.

Английские лексикографы (например, Хорнби или Фаулер) не разграничивают экспрессивность и эмоциональность. Многие считают, что экспрессивность всегда достигается за счет эмоциональности. Такое расширенное понимание опровергается конкретным материалом. Наличие эмоциональной коннотаций почти всегда влечет за собой экспрессивность, но обратное неверно. В рассказе Д. Лоренса thing неоднократно употребляется применительно к Джилл Бэнфорд: Banford was a small, thin, delicate thing with spectacles. В контексте нет никаких подтверждений эмоционального подхода к этой слабости и хрупкости. Коннотация слова thing только экспрессивная. Портрет Джилл контрастирует с портретом основной героини Нелл Марч, сильной и похожей на мальчика.

В толковании слова thing А. Хорнби пишет: thing, n ... (6) used of persons or animals, expressing emotion: Poor thing!He"s been ill for a month! He"s a foolish old thing. She"s a sweet little thing.

Но его же примеры показывают справедливость изложенной выше трактовки thing как экспрессивного, а не эмоционального слова. Во всех этих примерах эмоциональность возникает только в модели, где thing определяется эмоциональными прилагательными и усиливает их значение.

Увеличительная экспрессивность изучена не меньше, чем образная; такие слова получили специальное обозначение интенсификаторы, и одна группа, а именно усилительные наречия, освещалась в нескольких специальных работах 1 . Самые простые интенсификаторы all, ever, even, quite, really, absolutely, so очень частотны. О характере их дистрибуции можно судить по следующим примерам: Why ever didn"t you go? He"s ever such a clever man. Even now it is not too late. He never even opened his book.

Усилительные наречия постоянно обновляются, количество их растет. Они образуются от различных основ, обозначающих эмоции. Очень много таких наречий образовалось от слов, обозначающих страх: frightfully, awfully, terribly и т.д. Их широкая употребительность в оксюморонных сочетаниях свидетельствует о подавлении лексического значения в пользу усилительного компонента: She looks frightfully well, frightfully decent, frightfully nice, terribly smart, terribly amusing, terribly friendly, awfully pleased и т.д.

Некоторые такие интенсификаторы имеют почти неограниченную сочетаемость: a terrific speed, shock, dinner, make-up; dead tired, straight, serious, right, true; absolutely divine, maddening.

Другие, напротив, имеют узкую валентность: a severe frost - a flat denial - stripping wet - strictly prohibited; нельзя сказать strict frost или severe denial.

Большинство таких усилителей относится к разговорному у стилю речи, так что компоненту усилительной экспрессивности обычно сопутствует компонент стилистический. Так, слово |j quite является разговорным интенсификатором: ...and it was quite a surprise.

В разговорной речи функции усилительности могут быть довольно сложными, и ее особенно трудно разграничить с эмотивным компонентом. Усилительность может быть проявлений ем вежливости или вежливого замешательства, как в следующем примере: «I don"t really like mentioning it - but I don"t quite see what else I am to do - although of course it is quite unimportant у really.» (A. Christie. A Caribbean Mystery ).

Слово обладает стилистическим компонентом значения, или стилистической коннотацией, если оно типично для определенных функциональных стилей и сфер речи, с которыми оно ассоциируется даже будучи употреблено в нетипичных для него контекстах.

Стилистический компонент значения связан с предметно-логическим в том смысле, что обозначаемое последним понятие может принадлежать к той или иной сфере действительности.

Поскольку функциональные стили будут рассмотрены в последней главе, здесь нет необходимости более подробно на них останавливаться.

Создание процедур для диагностики наличия и отсутствия коннотативных значений в слове, определения их типа, разграничения окказиональных и узуальных коннотаций, выявления их зависимости от контекста и установления наличия коннотаций вне контекста является очень актуальной и трудной задачей современной стилистики и еще ждет своих пытливых исследователей. Попытка наметить некоторые элементы таких процедур описана в следующем параграфе.

Лексическое значение каждого отдельного лексико-семантического варианта слова представляет сложное единство. Состав его компонентов удобно рассматривать по принципу деления речевой информации на информацию составляющую предмет сообщения, но не связанную с актом коммуникации, и информацию, связанную с условиями и участниками коммуникации. Тогда первой части информации соответствует денотативное значение слова, называющее понятие. Через понятие, которое, как известно из теории отражения, отражает действительность, денотативное значение соотносится с внеязыковой действительностью. Второй части сообщения, связанной условиями и участниками общения, соответствует коннотация . Первая часть является обязательной, вторая - коннотация - факультативной. Коннотация в широком смысле это любой компонент, который дополняет предметно-понятийное и грамматическое содержание языковой единицы и придаёт ей экспрессивную функцию на основе сведений, соотносимых с эмпирическим, культурно-историческим, мировоззренческим знанием говорящих.

Следовательно, нельзя не отметить то, что коннотация связана с такой психологической категорией как коллективное бессознательное и архетип.

Карл Густав Юнг в своей работе «Психология бессознательного» утверждает, что «бессознательное содержит в себе не только личностное, но и неличностное, коллективное, в форме наследственных категорий, или архетипов. Это и навело автора на мысль о том, что «бессознательное в своих самых глубоких слоях некоторым образом имеет частично ожившие коллективные содержания.»

Само понятие бессознательного Юнг определил как всю совокупность психических явлений, которые не обладают качеством сознательности. «В этом «более глубоком пласте» бессознательного мы находим априорные, врождённые формы «интуиции», а именно, архетипы восприятия и понимания, являющиеся необходимыми априорными детерминантами всех психических процессов».

Безусловен тот факт, что архетипы играют большую роль в определении того или иного образа. Архетипы принудительно приводят способы восприятия и понимания человека в соответствии со специфически человеческими шаблонами.

В своей статье «Этноязыковое видение мира как составляющая лингвокультурной ситуации» В.М. Шаклеин утверждает следующее: «Уникальность языковых картин мира может определяться тем обстоятельством, что различные объекты обладают аналогичными свойствами, и каждый конкретный язык избирает в качестве эталонов свои собственные. Нередко природные универсалии, наделённые с точки зрения деятельностной человеческой практики совершенно немотивированными свойствами, зачастую восходят к многовековым традициям мифологии, фольклора, художественной литературы.»

Платон необычайно высоко ценит архетип как метафизические идеи, как «парадигмы» или модели. В схоластике мы находим мнение, что архетипы - это естественные образы, запечатлённые в уме человека и помогающие ему образовывать суждения.

Человек рисует мир по себя, но, независимо от различий в деталях, манера создания образов оказывается столь же еднообразной и регулярной.

Для объяснения единообразия и регулярности наших перцепций нам нужно прибегнуть к помощи соотносительного понятия, некоего фактора, детерминирующего способ понимания. Именно этот фактор Юнг называет архетипом или изначальным образом.

Архетип, по существу, составляет содержание коллективного бессознательного.

Понятие архетипа, которое необходимым образом связано с идеей коллективного бессознательного, указывает на существование в душе определённых форм, присутствующих, по-видимому, всегда и везде.

В коннотацию входит эмоциональный, оценочный, экспрессивный и стилистический компоненты значения. Коннотация лексико-семантического варианта и его предметно-логического значения связаны между собой, но характер этой связи у разных компонентов коннотаций различный. Все четыре компонента коннотации могут выступать вместе или в разных комбинациях или вообще отсутствовать.

Ниже специфика этой связи прослеживается в процессе рассмотрения каждого из компонентов в отдельности.

Эмоциональный компонент значения может быть узуальным или окказиональным. Слово или его вариант обладает эмоциональным компонентом значения, если выражает какую-нибудь эмоцию или чувство. Эмоцией называется относительно кратковременное переживание; радость, огорчение, удовольствие, тревога, гнев, удивление, а чувством - более устойчивое отношение; любовь, ненависть, уважение и т.п. Эмоциональный компонент возникает на базе предметно-логического, но, раз возникнув, характеризуется тенденцией вытеснять предметно-логическое значение или значительно его модифицировать. Между мёдом и домашней птицей уткой довольно мало общего, однако в переносном смысле эти ласкательные слова honey и duck являются очень близкими синонимами.

Слово обладает оценочным компонентом значения, если оно выражает положительное или отрицательное суждение о том, что оно называет, т.е. одобрение или неодобрение.

Приведём пример слов с оценочными коннотациями.

Б. Чарльстон приводит шуточное спряжение: I am firm, thou art obstinate, he is pig-headed.

Все три прилагательных имеют одно и то же денотативное значение, эквивалентное нейтральному not easily influenced by other people "s opinion , но firm предполагает похвальную твёрдость, obstinate содержит мягкое неодобрение, а pig-headed - резко отрицательную оценку, сочетающуюся с коннотацией экспрессивности.

Оценочная лексика характерна для описания общественной жизни и политических событий и нередко использует разные виды переносных значений, в то время как прямые значения нейтральны.

Место оценочных коннотаций в разных функциональных стилях различны. Они часто встречаются в ораторской речи и совсем не приняты в научной и официально-деловой речи. Здесь оценка должна быть эксплицитно указана с помощью объективных показателей.

Слово обладает экспрессивным компонентом значения, если своей образностью или каким-нибудь другим способом подчёркивает, усиливает то, что называется в этом же слове или в других, синтаксически связанных с ним словах.

Различают экспрессивность образную и увеличительную. В обоих случаях экспрессивный компонент зависит от предметно-логического, но совершенно иначе, чем оценочный. Обратимся к примеру: Life was not made merely to slaved away.

Экспрессивность в данном случае образная, основанная на метафорическом переносе. Но перенос происходит внутри лексемы, а не внутри слова - у глагола slave нет неэкспрессивного варианта. Slave и slave - два слова, но одна лексема. Глагол to slave образован от существительного slave, причём существительное имеет и прямое и переносное значения, а глагол - только переносное - образное. Его образная экспрессивность зависит от ассоциаций, которые вызывает slave

Глагол slave для обозначения труда рабов не употребляется и обозначает тяжелый труд юридически свободных граждан.

Слово обладает стилистическим компонентом значения или стилистической коннотацией, если оно типично для определённых функциональных стилей и сфер речи, с которыми оно ассоциируется даже будучи употреблено в нетипичных для него контекстах.

Стилистический компонент значения связан с предметно-логическим в том смысле, что обозначаемое последним понятие может принадлежать к той или иной сфере деятельности.

Эмоциональные, экспрессивные, оценочные и стилистические компоненты лексического значения нередко сопутствуют друг другу в речи, поэтому их часто смешивают, а сами эти термины употребляют как синонимы. Но совпадение компонентов далеко не обязательно; присутствие одного из компонентов не влечет за собой обязательного присутствия всех остальных, и они могут встречаться в разных комбинациях.

Совпадение компонентов можно показать на отдельных словах.

Б. Чарльстон приводит следующий ряд слов узуальной, не зависящей от контекста эмоциональностью: cad, coward, sneak, snob, prig, tale-bearer, boor, lout, stooge, busy-body, spiv, double-crosser, whipper-snapper, trash, tripe. Этот ряд обличительных эпитетов можно бы продолжить. Все эти слова имеют различное денотативное значение, но одинаковый эмоциональный компонент и одинаковую отрицательную оценку, так как выражает возмущение теми или иными недостатками или пороками. Присущая этим словам образность делает их экспрессивными, а привычная ассоциация фамильярно-разговорным стилем, или сленгом, позволяет установить и наличие четвертого компонента.

Все четыре компонента коннотации обязательны и для слов сленга.

Сленг принадлежит к числу наиболее изученных, или, во всяком случае, наиболее подробно описанных, и в то же время наиболее спорных слоев лексики. Сленгом называют грубоватые или шуточные сугубо разговорные слова или выражения претендующие на новизну и оригинальность.

В словах сленга присутствуют все типы коннотаций: эмоциональный компонент в большинстве случаев иронический, презрительный и соответственно оценочный. Стилистические сленгизмы четко противопоставляются норме, и в этом отчасти смысл новизны их употребления. Они всегда имеют синонимы в литературной лексике и, таким образом, являются как бы вторыми, более экспрессивными, чем обычные, названиями предметов, почему-либо вызывающих эмоциональное к себе отношение. Экспрессивность их опирается на образность, остроумие, неожиданность, иногда забавное искажение.

Сленг, таким образом, есть лексический слой, состоящий из слов и выражений с полным и притом специфическим набором узуальных коннотаций, отличающихся от своих нейтральных синонимов именно этими коннотациями.

Коннотация особого рода оценочная структура. Эмотивно-оценочное отношение определяется мировоззрением народа - носителя языка, его культурно-историческим опытом, системой существующих в данном социуме критериев оценки. Эмотивно-оценочное отношение детерминируется также универсальностью оценочного суждения, обязывающего «соблюдать» соизмерение ценности объекта с некоторыми стереотипами или стандартами по некоторой шкале, отображающей общественно сложившиеся нормы, представление о хорошем и плохом, либо о проявляющемся сверх или ниже нормы.

Гипотеза Сепира - Уорфа о релятивизации культуры посредством языка ясно указывает на взаимодействие языка и культуры. Хотя культура есть способ материальной и духовной культуры в мире, язык, по мнению специалистов, не определяет тип культуры, а отображает её как явление действительности. Исходной фазой для выбора и переосмысления слова, вовлекающего в процесс вторичной номинации, служит обычное ассоциативное знание, или пресуппозиция. Но поводом для актуализации этой ассоциативной сущности является национально-культурная значимость ассоциата, или его обычность, понятность для носителей данного языка, его символическая осознанность, придающего ему свойство квазистереотипа.

Язык не определяет тип культуры как таковой, он сам является достоянием культуры, участвует в её создании, и хранении этого достояния.

К числу важнейших источников определения базиса лингвокультурной ситуации какой-либо территории относится чувственно воспринимаемая этносом действительность, например, климат, флора и фауна, цветовые гаммы окружающего мира. Так, домашние животные находят отражение в окружающей картине мира языка, широко представлены в положительных и отрицательных устойчивых ассоциациях народов, в результате чего образуются фразеологизмы с соответствующей семантикой.

Гумбольд «Язык есть внешнее проявление духа народа. Язык народа есть его дух и дух народа - есть его язык».